Репрессии (лат. repressio — подавление, угнетение) были карательными мерами, наказаниями, применяемыми государственными органами и самим государством. Они применялись, исходя из политических мотивов, в различных формах: лишение свободы, помещение на принудительное лечение в психиатрические учреждения, высылка, ссылка, лишение гражданства, привлечение к принудительному труду, лишение или ограничение прав и свобод лиц, которые были признаны социально опасными или неблагонадежными по классовым, социальным, национальным, религиозным или иным признакам, а также лишение жизни путем казни.
В одном из интервью В. В. Путин признался:
«Все мы хорошо знаем, что 1937 год хоть и считается пиком репрессий, этот год был хорошо подготовлен предыдущими годами жестокости — достаточно вспомнить расстрелы заложников в годы Гражданской войны, уничтожение целых сословий, духовенства, раскулачивание крестьян, уничтожение казачества. Такие трагедии повторялись в истории человечества не однажды. Это случалось тогда, когда привлекательные на первый взгляд, но пустые идеалы ставились выше основной ценности, ценности человеческой жизни, прав и свобод человека…
Уничтожены были и сосланы в лагеря, расстреляны, замучены сотни тысяч, миллионы человек. Причем это были люди со своим собственным мнением, люди, которые не боялись его высказывать. Это цвет нации… И мы, конечно, долгие годы, до сих пор ощущали эту трагедию на себе».
Но вернемся к тому времени.
Его называют Временем воспитания человека в коллективе и через коллектив. Рабочие и крестьяне, учителя и инженеры — труженики были в почете. Страна, которая нуждалась в грамотных специалистах, звенела от песен и гудела от маршей. Плакаты призывали: «Молодежь, на самолеты!», «Молодежь, осваивай паровозы!», «Молодежь, учись!», «В знаниях — сила!» и т. д.
Песня-марш «Всё выше…», рожденная в Киеве и ставшая в 1933 году официальным маршем Военно-Воздушных сил СССР, звучала в тридцатые годы по всей стране. Она действительно олицетворяла чаянья молодёжи «сказку сделать былью»:
А припев песни-марша даже как-то успокаивал людей — самолеты наши всё лучше и лучше, а все наши границы — на замке.
Это были годы индустриального ренессанса страны, её переоснащения с вектором тяжелого, порой трагичного, ухода от единоличных хозяйств с «сохой» в сторону развития коллективных хозяйств, отечественной промышленности и начала урбанизации. Сельская молодежь почувствовала приятный вкус города.
Само время, сама судьба подсказывала — надо учиться!
Александр понимал, что ему необходимо овладеть каким-либо ремеслом, освоить конкретную специальность, а потом идти трудиться. Образно говоря, садиться на свой хлеб, тем самым становясь самостоятельным. На всю жизнь ему запомнились слова классного руководителя, который любил повторять: согласного судьба ведёт, несогласного тащит насильно.
После окончания семи классов, что по тем временам было солидной образовательной подготовкой, ведь многие оканчивали только начальную школу и шли «на работу» или «на службу», Саша решил пойти учиться дальше.
Он успешно сдал вступительные экзамены и поступил в Харьковский силикатно-шамотный техникум. Учился легко и весело, потому что с желанием воспринимал умственную гимнастику, а ведь желание — отец мысли. Именно в желании выражается сущность человека, который считает, что оно есть потребность иметь то, чего нет, но что должно обязательно быть. Не было знаний, а их нужно было обязательно иметь для плодотворной в будущем работы и вообще для жизни в дальнейшем. Смысл существования был в учебе и работе, в работе и учебе. Недаром в народе говорится: век живи — век учись! Вульгарной концовки этой поговорки он не признавал — дураком помрёшь…