Он не закончил мысль. Потому что в его голове, как удар колокола, прозвучали слова из того самого, тайного письма. Слова его настоящего Хозяина.
«Ты поможешь этому мальчишке. Поможешь всем, чем сможешь. Его успех сегодня — это наше оружие завтра».
Демьян похолодел. Он вдруг с ужасающей ясностью понял то, чего не видел в пылу своей ревности. Провал Алексея теперь означал и его собственный провал. Провал перед Хозяином. И если управляющий и князь просто лишат его должности, то Хозяин… он не прощает ошибок.
Его внутренний конфликт был чудовищным. С одной стороны — жгучая, всепоглощающая ненависть к выскочке-повару. С другой — парализующий страх перед своим господином.
Страх победил.
Скрипнув зубами так, что заходили желваки, Демьян принял самое трудное решение в своей жизни. Он резко развернулся к своим оцепеневшим ученикам. Его лицо было искажено гримасой, в которой смешались ярость и отчаяние.
— Готовьте все! — прошипел он, и его голос был неузнаваем. — Мои лучшие инструменты! Самые чистые котлы, ступки! Все, что есть! Принесите из хранилища самый крепкий винный уксус! Когда вернется этот… повар, у него должно быть все необходимое для работы!
Ученики смотрели на него, как на сумасшедшего. Их учитель, который только что проклинал поваренка, теперь приказывал готовить для него свою личную, драгоценную лабораторию.
— Что встали⁈ — взвизгнул Демьян, теряя последние остатки самообладания. — Шевелитесь!
Он отвернулся от них и посмотрел на дверь. Теперь он ждал возвращения Алексея не со злорадством, а с отчаянием утопающего, который ждет своего спасателя и одновременно — своего палача.
Я вел наш небольшой отряд все глубже в лес, туда, где здоровый, пахнущий хвоей воздух сменялся тяжелым, влажным духом гнили и стоячей воды. Деревья становились реже, их стволы — корявыми и покрытыми склизким зеленым налетом. Под ногами хлюпала трясина. Мы вышли к краю торфяного болота — гиблому месту, где, казалось, умерла сама жизнь.
— Оно здесь, — сказал я, и мой голос прозвучал в мертвой тишине глухо. — Последний компонент. То, что должно противостоять смоле «сон-травы».
Ярослав и воины напряглись, их руки легли на эфесы мечей. Место внушало опасения. Мой Дар, настроенный на поиск, пронзал туман, и я, наконец, увидел то, что искал. На небольшой кочке, в самом центре трясины, куда вела лишь одна, едва заметная тропка из мшистых камней, россыпью горели маленькие, фосфоресцирующие голубым светом цветы.
[Анализ]: [Объект: «Искра-цвет»]. [Скрытые свойства: Мощный природный адаптоген. Вызывает краткосрочный шок нервной системы, заставляя ее мобилизовать все резервы].
— Я должен пойти один, — сказал я. — Тропа выдержит только одного. Борислав, Ярослав страхуйте.
Я оставил мешок с уже собранными травами, обвязал пояс веревкой, конец которой вручил Ярославу и, ступая осторожно, как по тонкому льду, начал свой путь по скользким камням и кочкам, перепрыгивая с одного на другой.
Весь мой мир сузился до этих маленьких голубых огоньков. Медленно, шаг за шагом, я преодолел эту тропку, мысленно благодаря себя за то, что тренировался все эти дни. Если бы не тренировки, я бы точно грохнулся в трясину. Затем опустился на колени на влажный мох и начал осторожно, один за другим, срезать драгоценные цветы, укладывая их в кожаный кисет.
Я был так поглощен работой, что не услышал громкого шороха в кустах. Вдруг земля дрогнула. Из зарослей камыша сбоку от тропы раздался оглушительный, яростный визг, и в следующий миг оттуда, взрывая фонтаны грязи, вылетела огромная, черная туша.
Дикий вепрь. Старый секач, разъяренный вторжением на его территорию. Его маленькие, налитые кровью глазки были устремлены на самую легкую, беззащитную цель. На меня.
Я замер, понимая, что не успею ни убежать, ни защититься.
Но я был не один.
— Сюда! — рык Борислава прозвучал словно раскат грома.
Ветеран, как скала, шагнул наперерез несущейся туше. Он не пытался атаковать. Он выставил перед собой свой тяжелый щит, прикрывая меня от атаки вепря. Удар был чудовищным. Раздался глухой хруст, огромного Борислава отбросило на шаг назад, но он устоял.
В тот же миг, как щит Борислава принял на себя удар, десяток воинов, до этого бывшие лишь молчаливой охраной, превратились в единый, смертоносный механизм. Как по команде, они мгновенно образовали полукольцо вокруг взбешенного зверя. Воины выставили вперед копья, прикрываясь щитами, создавая стену из стали, которая не давала вепрю прорваться.
Вепрь, ошарашенный таким сопротивлением, взревел и бросился на ближайшего копейщика. Его удар встретили уже всем отрядом. Пока один принимал удар на щит, двое других тут же нанесли короткие, колющие удары по его бокам. Зверь визжал от ярости и боли, мечась внутри стального кольца, но прорвать его не мог.