Два месяца спустя об их браке объявили в местных церквях. Возражений не было, и Кристина с Густавом венчались 21 апреля 1930 года в церкви при Духовной семинарии Варшавы. При регистрации она расписалась: «Мария Кристина Скарбек». Ее свидетелем был брат Анджей[14] [5]. Это была не многолюдная светская свадьба, но Кристина была в элегантном белом платье, с традиционным букетом флердоранжа. Густаву было двадцать пять, он был заметно ниже ее, влюблен, не знатен, но весьма богат. Кристине был двадцать один, аристократка, хотя и несколько маргинализированная, официально признанная красавица, она испытывала облегчение от того, как все складывалось.
Теперь Кристина финансово не зависела от матери, но очень хотела помочь ей, однако Густав быстро обнаружил, что его собственные ожидания не вполне оправдываются. Необъяснимым для него образом после вступления в брак Кристина предпочитала ночные клубы приготовлению еды и не проявляла ни малейшего интереса к построению семьи. В конце концов, она была элегантной светской дамой, а не домохозяйкой, так что по большей части дома отсутствовала. В течение следующего года Густав начал понимать, что хотя жажда развлечений у Кристины была вызвана неуверенностью, он ничего не мог изменить в ее ощущениях, и влюбленность его стала ослабевать. Кристина тоже столкнулась с горьким разочарованием. Безопасность, которую предлагал ей Густав, не делала ее счастливой, как она представляла себе. Брак не вернул ей свободы ее детства, он лишь принес новые и нежеланные обязательства. Она чувствовала, что муж не любит ее и все чаще игнорирует, полностью погрузившись в работу, и Кристина все больше времени проводила в живописных горах вокруг Закопане. Теперь она каталась на лыжах лучше, чем Густав и большинство ее друзей. Она могла удовлетворить потребность в ярких впечатлениях, обходя пограничные патрули, чтобы контрабандой доставить сигареты через высокогорные проходы в Польшу, завязала знакомства среди местных горцев, которые позднее, во время войны, сформировали подразделение горных воинов.
В 1931 году Кристина получила корону «Мисс Лыжница» в Закопане, на локальном конкурсе, аналогичном «Мисс Полония». Вероятно, цикл замкнулся, и Густав принял решение, что они не подходят друг другу, а их брак был ошибкой, которую нужно исправить. Они развелись в 1932 году, во время поездки в Вильно, в польской Литве, перейдя в протестантизм, чтобы иметь право на эту процедуру [6]. Кристина сохранила имя мужа Геттлих и получила ежемесячное пособие. В 1938 году Густав снова женился, на этот раз респектабельно и спокойно, но он так и не простил Кристине, что она не оказалась женщиной его мечты. Более двадцати лет спустя он характеризовал ее как «странную, романтичную и все время жаждущую перемен» [7].
Брат Кристины, Анджей, казалось, был более удачливым. В 1930 году он женился и примерно в то время, когда Кристина оформляла развод, он и его жена Ирена сообщили Стефании хорошие новости: 3 августа 1932 года Ирена родила дочь Терезу Кристину. В Польше было обычным делом, что второе имя ребенка брали у крестного, так что Анджей, очевидно, пригласил Кристину стать крестной матерью девочки. Если так, она выполняла эту роль без особого энтузиазма; первый опыт материнской ответственности лишь убедил ее в том, что она не хочет заводить своих детей[15].
Наполовину еврейке, обедневшей, теперь разведенной, Кристине мало что было терять в социальном статусе. В некотором смысле это означало, что она обрела больше свободы. Благодаря готовности Густава платить ей ренту и обеспечивать возможность покупать шелковые чулки, она переехала в небольшую, но расположенную в центре города квартиру и погрузилась в круговерть богемной сцены Польши[16]. Вечеринки с шампанским, флирт с писателями и художниками в Варшаве и Закопане. Кристина была «исключительно очаровательна», как вспоминал один молодой журналист, но даже богемной публике было ясно, что она «была полна старинных представлений о чувстве собственного достоинства, связанных с ее семьей» [8]. Ситуация достигла апогея, когда она страстно влюбилась в красивого, обаятельного, отличавшегося хорошим происхождением, но обедневшего холостяка по имени Адам. «Любовь всё прощает» – звучало в песне из польского блокбастера «Шпион в маске», вышедшего на экраны в 1933 году. Это могло бы стать подходящим саундтреком к жизни самой Кристины; они с Адамом нарушили все принятые правила, не скрывая бурного романа. Полагая, что Кристина вполне годится на роль неофициальной спутницы, светская мать Адама закрывала глаза на происходящее, но, когда отношения стали глубже и серьезнее, она пригласила Кристину на встречу. Сказанное ею было прозрачным и обжигающим, как поданный гостье чай с лимоном: у не имеющей средств разведенной Кристины нет никаких надежд на брак с ее сыном. Кристина была потрясена. Лишь несколько трудных, закаляющих характер лет спустя ей встретится человек с собственным состоянием и безразличный к социальным условностям.
15
По неподтвержденным слухам, Кристина сделала аборт в предвоенной Варшаве, были слухи об абортах и выкидышах и позже. Если так, этим можно объяснить, почему у нее не было детей, хотя уровень контрацепции в те годы был крайне низким.
16
Кристина жила в доме 25 по улице Филтровой (Варшава), в очень приятном районе. Станислав Руджиевский вспоминал ее страсть к шелковым чулкам со швом сзади.