М: Вы говорите «вне». Для кого существуют понятия внутри или вне? Они могут существовать лишь до тех пор, пока есть субъект и объект. Для кого же существуют эти понятия? При исследовании вы обнаружите, что они растворяются только в субъекте. Ищите, кто является субъектом, и такое исследование приведет вас к чистому Сознанию, превосходящему субъект.
Вы говорите «обыкновенное „я”». Обыкновенное «я» – это ум. Он имеет ограничения. Но чистое Сознание лежит за пределами ограничений и достигается само-исследованием.
Вы говорите «достижение», но Атман всегда здесь. Вы только должны убрать покрывало, препятствующее обнаружению Атмана.
Вы говорите «сохранение»; как только вы осознали Атман, Он становится вашим прямым и непосредственным переживанием и уже не утрачивается.
«Расширение»; нет расширения Атмана, ибо Он такой, какой всегда, – без сжатия и расширения.
«Уединение»; пребывание в Атмане и есть уединение, потому что нет ничего чуждого Атману. Уединение должно поддерживаться от одного некоторого места или состояния до другого. Но нет ничего отдельного от Атмана. Уединение невозможно и невообразимо, ибо всё есть Атман.
Абхьяса; это только предупреждение отклонений от покоя, неотъемлемо присущего вам. Практикуется ли абхьяса или нет, но вы всегда находитесь в своем естественном состоянии... Оставаться тем, кем являетесь, без вопросов и сомнений – это и есть ваше естественное состояние1.
И: Бывают периоды времени, когда люди и вещи имеют смутные, почти прозрачные формы, словно в дремоте. Прекращается наблюдение их извне, но имеется пассивное сознание их существования, в то время как нет активного сознания какого-либо вида собственной индивидуальности. В уме царит глубокая тишина. Означают ли такие периоды готовность ума к погружению в Атман или это состояние какого-то нездоровья, результат самогипноза? Следует ли поддерживать данное состояние, приносящее временный покой?
М: Вместе с тишиной в уме существует Сознание. Это именно то состояние, к которому следует стремиться. Факт возникновения вопроса на данной точке, без осознания, что это есть Атман, показывает, что состояние является не устойчивым, а случайным.
Слово «погружение» применяется тогда, когда еще существуют уходящие склонности ума, и поэтому ум должен быть направлен и повернут вовнутрь для погружения ниже поверхности внешних, феноменальных проявлений. Но зачем погружаться в случае преобладания тишины, не блокирующей сознание?2
И: Когда я медитирую, то временами чувствую определенное блаженство. Следует ли мне в подобных случаях спрашивать себя: «Кто это, испытывающий такое блаженство?»
М: Если переживается подлинное Блаженство Атмана, если ум действительно слился с Ним, то сомнение вообще не возникнет. Сам вопрос показывает, что настоящее Блаженство еще не достигнуто.
Все колебания прекратятся, только когда сомневающийся и его источник будут обнаружены. Бесполезно рассеивать сомнения по очереди: ведь после удаления одного возникнет другое, и им не будет видно конца. Но если поиском источника сомневающегося найдено, что последний действительно не существует, то все сомнения сразу прекратятся.
И: Иногда я слышу внутренние звуки. Что мне делать в этом случае?
М: Что бы ни случилось, поддерживайте само-исследование, спрашивая: «Кто слышит эти звуки?» – до тех пор, пока Реальность не будет достигнута3.
И: Бывает, что во время медитации я чувствую блаженство и на глаза навертываются слезы. В другое время слезы не появляются. Почему это происходит?
М: Блаженство – всегда здесь, а не что-то приходящее и уходящее. То, что приходит и уходит, – суть творение ума, и вам не следует беспокоиться об этом.
И: Блаженство вызывает физический трепет тела, но когда он исчезает, я чувствую удрученность и желание испытать его снова. Почему?
М: Вы допускаете, что были здесь и тогда, когда переживали блаженство, и тогда, когда его не было. Если правильно осознать это «вы», то те переживания станут незначительными.
И: Для постижения этого блаженства должно быть нечто, чтобы ухватиться за него. Не так ли?
М: Если вы собираетесь ухватиться за что-то еще, то вызываете двойственность, а существует только единый Атман, недвойственный. Следовательно, кто должен схватить кого-то? И что надо схватить?4