ГЛАВА 4
Прошло недели две, прежде чем мы начали тренироваться на полноценном "оло дуоло". За это время мы пообвыклись, значительно подтянулись физически и прибавили в навыках. И вчера, после прохождения полосы на скорость и стрельбы по мишеням, Заной снисходительно резюмировал:
- Сойдёт.
А потом и озвучил, что с завтрашнего дня нас удостоят допуском к суровым тренировкам. Правда, сразу после этого он получил по лицу гранатой, которую Пульха Семуши прицельно бросала совсем в другую сторону, но в сержантской пространной и экспрессивной речи по этому поводу решения об отмене выпуска нас на настоящее "оло дуоло" всё-таки не прозвучало. Мы внимательно вслушивались - точно, не прозвучало.
Чтобы оттянуть момент, когда мне с содроганием придётся приступить к рассказу о наших тренировках на той самой адской полосе, и ещё немного понежиться в воспоминаниях о безмятежных деньках начала нашей службы, скажу, что других офицеров за это время я видела всего несколько раз, мельком, и только в двух ипостасях - входящими в местный бордель и выходящими оттуда. Поэтому я с ними не общалась - подумалось, что общих тем для разговора у нас, вероятно, не найдётся.
И последняя чепуховина, которую я вспомнила, чтобы ещё хоть на мгновение задержать свой ужастик - моё выражение "не хухры-мухры", которое я сказала Пульхе во время её достопамятного первого прохождения бревна, стало крылатым. Общительная Пульха озвучила его несколько раз в своей речи, и вот весь взвод стал часто употреблять его, а там, как я слышала, расползлось и дальше по лагерю.
... Слушайте, а может, я вам какие-нибудь анекдоты потравлю, а? Приезжает как-то один высококлассовый чувак к себе домой, а там... Ну ладно, ладно, уж и предложить нельзя. Ух, всё... Рассказываю.
Полоса была огорожена высоким забором из металлической сетки. Единственный вход внутрь перегорожен баррикадой из больших круглых брёвен, лежащих большой бесформенной кучей под разными углами. Через баррикаду следовало пробраться, чтобы узреть следующее препятствие. Сержант Заной, несмотря на наличие огромного фингала под глазом от вчерашней Пульхиной гранаты, как-то ловко перемахнул через эту кучу и скомандовал нам лезть за ним следом.
- Брёвна же не закреплены, - испуганно крикнул кто-то с мужским голосом.
- Наряд на уборку казармы за раздумья! - гаркнул сержант, - Выполнять приказ!
В общем, перелезли мы кое-как, и даже никто не покалечился сегодня. Так, понервничали сильно, и всё. Перелезли мы и уткнулись в высокую стену из висящих на цепях автомобильных шин. Как вы, наверное догадываетесь, через эту стену тоже требовалось перебраться по верху, цепляясь за качающиеся шины руками, ногами и зубами. Потом была глубокая канава с грязной затхлой водой. Нет, не канава - ров. Заной взял разгон и перепрыгнул его. Только одним каблуком сапога зацепил кусок тины из воды. Я прыгнула следующей и порадовалась, что оказалась в грязи только по бёдра. Но радовалась я недолго, потому что за мной полетели пушечными ядрами тела наших солдат, окатившие меня этой вонючей дрянью с головы до... того, что ещё на тот момент оставалось сухим и чистым. Кое-как выбравшись, отплевавшись, скинув с себя лягушек, тину и прочую слизь, следовало надеть каски, кожаные нагрудники-наспинники, маски на лицо и перчатки на руки, и во всём этом пробежать между близко расположенными друг к другу горящими горками шин. Пробежали, отплясались в горячих воспарениях от мокрых штанов? Не снимайте каски и прочее, ложитесь в лужу и отдыхайте. Заодно не забывайте ползти под низко натянутыми рядами колючей проволоки. Отдохнули, выползли? Тогда снимайте выданную амуницию, и - в забег по высоко установленному бревну "разрушенный мост", с большими и малыми пустыми промежутками. И тут важно не сбавлять скорость, иначе вам после этого будет трудно взобраться на высокую гладкую деревянную стену. Зато тут разрешается и даже поощряется взаимопомощь - вы можете согнуться, и к вам на спину или на плечо с разбегу вскочит ваш сослуживец, который подпрыгнет от вас, как на пружине, и доберётся до верха, а там и вам руку протянет. Если не свалится. А свалится или забудет про вас - ждите нового сослуживца к себе на спину. О, вот вам легкотня - лесенка, как в ясельной шведской стенке, только в два раза выше. А после этой лесенки - точно такая же, но лежащая горизонтально, и вам всего-то и надо, повиснув под ней, шустро перебирать руками, чтобы быстрее добраться к третьей лесенке, ведущей вниз. Спустились? Тогда - нырок вот в это узкое вертикальное окно в стене. Ну или - вон в то, такое же узкое горизонтальное, возле земли. И бегом, бегом до вон той ямки. Прыгайте в неё, не бойтесь. Проход видите? Нет? Да вот же он - то, что вы приняли за крысиный лаз. Вам как раз туда. Да, темно. Да, узко и низко. Да, разветвляется и можно попасть в тупик. Но ведь можно и назад вернуться! А вы дышите глубже и ровнее - это, говорят, помогает. О, неужели вы выбрались и, подпрыгнув, выглянули на свет из просторной ямы? Тогда подтягивайтесь, да вылазьте. Милости просим, заходите вот в эту тучу белого дыма. Конечно, не так всё просто, как вы угадали? Там густо развешаны и качаются на цепях всё те же шины, но качаются они не сами, а с помощью других военнослужащих по бокам, которые норовят качнуть эти шины прямо в вас. Вдобавок они ещё и стреляют. Да что вы шарахаетесь, не шины, а солдаты стреляют из своего зинтагского оружия. Не бойтесь, они вверх стреляют, это просто чтобы вы привыкли и не отвлекались на звуки выстрелов от выполняемого задания. Всё, уважаемый фарш, вот теперь вы точно отдохнёте, пока лежите на земле и стреляете по движущимся мишеням. Как не стреляете? Как не из чего? А вы что, не в полной боевой выкладке всё "оло дуоло" сейчас проходили? Ну вы и сачки-и!