========== Часть 1 ==========
В Большой зал на завтрак Северус Снейп теперь ходить боится. Ему кажется, что на него все смотрят, показывают пальцами и понимающе усмехаются. На самом деле все не так, окружающие видят все то же: кто-то смертельно уставшего человека, кто-то ненавистного учителя, кто-то просто неприятного коллегу. Ничего особенного.
— Северус, мальчик мой…
Снейп едва сдерживается, чтобы не скривиться, и поворачивает лицо к директору, мельком засекая косые взгляды со всех сторон.
— Ты плохо выглядишь, Северус, — в участливом голосе Альбуса Снейпу слышится скрытая насмешка. — Как насчет пары дней отдыха? Я найду замену.
Снейп открывает было рот, чтобы гордо отказаться, но потом медленно кивает — это вариант. Почему бы, собственно, и нет? Два дня наедине с собой, бутылкой вина и какой-нибудь приятной книжкой вполне можно себе позволить. Наплевать на все и на всех, забыть хоть на короткое время о долге, уроках и тупых учениках. И просто позволить себе выспаться.
— Хорошо, — скрипуче соглашается он, — с сегодняшнего дня.
Северус стремительно встает из-за стола и выходит, не замечая потрясенного взгляда директора.
Сначала идея провести внеплановые выходные у себя в комнате кажется заманчивой, затем теряет всю привлекательность. Оставаясь в привычной обстановке, в пределах досягаемости директора и подспудно ожидая вызова к нему в кабинет, разве можно расслабиться? Вряд ли. А ему нужно выбросить из головы все несущественное и попытаться решить проблему. Северус быстро собирает саквояж. Ничего лишнего, только самое необходимое. Несколько минут стоит, размышляя, куда податься и все ли он взял, а потом щедро зачерпывает летучий порох и четко проговаривает:
— Косая Аллея!
Отследить перемещение, конечно, ничего не стоит, но оставаться на респектабельной улице или идти в приличный отель он не собирается. Надвинутый на глаза капюшон надежно скрывает лицо, а стоит только пересечь границу Лютного переулка, как он тут же растворяется в разношерстной толпе: здесь никому нет ни до кого дела.
— Комнату на две ночи, — горстка галеонов тут же исчезает в ладони неопределенного существа. Северус знает правила игры и никогда не интересуется личностью хозяина, справедливо рассчитывая на ответную услугу.
Ключ глухо ударяется об обшарпанную конторку, на бирке тускло поблескивают цифры 407. Северус усмехается: как в пятизвездочных отелях. Впрочем, пространственная магия у некоторых ночных народов довольно сильна…
Он поднимается по крутой лестнице на четвертый этаж. Толстый ковер глушит шаги. Северус уверен, что даже если закричать в коридоре или в номере — никто ничего не услышит. Конфиденциальность и покой гостей превыше всего, а проблемы постояльцев только их проблемы.
Номер — отнюдь не президентский люкс, но вполне просторный — нравится Северусу. Камин, не подключенный к каминной сети, радует веселым треском пламени, как будто его разожгли буквально за минуту до появления гостя. Неширокая, с высоким матрасом кровать манит в свои объятия, и удобное кресло у огня намекает на приятное времяпровождение.
Он ставит саквояж на потемневший от времени сундук у двери, проводит пальцем по кованым накладкам — скольким магам служил этот деревянный монстр? Лучше не думать.
Северус накладывает чары на дверь — случайные гости ему не нужны, а уж неслучайные тем более! — и идет в крохотную ванную комнату. Теплые струи помогают расслабиться. Он почти через силу переступает с ноги на ногу, запрокидывает голову и ловит губами воду. Тело мелко подрагивает, как от озноба, и Северус выкручивает кран с красной наклейкой, кожа мгновенно краснеет, но мурашки никуда не деваются, продолжая волнами спускаться от загривка к коленям. Ощущение странное. Северус пытается сосредоточиться, понять причину и со злостью ударяет кулаком в стену. Боль ненадолго отрезвляет. Ненавидимое им состояние беспомощности отступает, но таится где-то рядом. Северус почти чувствует чужое присутствие, ощущает всей кожей. Расстояние, оказывается, не имеет значения.
Почти месяц этих беспрерывных терзаний выматывает похлеще тяжелой болезни. Он не понимает, кому так сильно помешал, кто настолько ненавидит Северуса Снейпа? Нет, кандидатур-то как раз в избытке, но как найти того, кто так мстит изощренно?
Сил на сопротивление почти не остается, Снейп до боли закусывает губу и обхватывает рукой член, признавая поражение. Удовольствия от этих движений почти никакого. Все дело в чарах. Северус убеждает себя, что обязательно разберется со всем, только немного отдохнет. Последнее время с отдыхом совсем худо — заснуть удается лишь под утро. А вечер… Вечером приходится терпеть. Кто-то мог бы назвать это сладкими муками, но Северус далек от романтических бредней. Чары, это все чары! Рука все быстрее скользит по возбужденному члену. Головка то скрывается, то снова выглядывает из кулака — налившаяся кровью, багрово-красная. Ощущения почти болезненные.
Яйца ноют от напряжения в ожидании разрядки. По коже проносится легкое дуновение, как от летнего ветерка, когда идешь, разомлевший от жары, по тропинке вдоль берега и влажная от пота рубашка липнет к телу. Несмотря на горячую воду, становится прохладно, от лопаток и ниже, вдоль позвоночника до самого копчика бежит дорожка щекотки. Северус ускоряет движения. Еще, еще немного! Оргазм зарождается глубоко внутри, он готов каждую секунду вырваться наружу. И вдруг все кончается. Просто душ. Просто вода. Просто дрочка.
Снейп ненавидит того извращенца, который изводит его уже второй месяц.
— Отравлю, — клянется он сам себе, выдаивая из члена несколько унылых капель.
— Прокляну вечной импотенцией, — и добавляет после паузы, уже закручивая кран: — или фригидностью.
Удовольствия от разрядки никакого. Он высушивает себя чарами — в Лютном полотенца излишняя роскошь — и идет в кровать. Организм истощен и требует отдыха: предыдущие «сеансы» приходились на глубокую ночь, а сегодня что-то пошло не так. Северус откидывает покрывало, аккуратно складывает его и вешает на спинку кровати. Забирается под одеяло… И вдруг понимает, что в этом сбое, в этой неправильности виноват он сам. Причина в том, что занятия отменили, ведь вряд ли директор смог найти замену так быстро. Сдвоенные зелья на первой паре. Гриффиндор и Слизерин. Свой факультет можно не считать, вряд ли кто из его студентов осмелится. Гриффиндор!
Память услужливо подсовывает фамилии учеников. Патил? Томас? Лонгботтом? Уизли можно не брать в расчет.
По шее снова пробегает щекотная волна, словно перышком кто-то проходится. Перед глазами как живой предстает Поттер, уткнувшийся в старый учебник, и его дурная привычка водить по строчкам обратной стороной пера. Если предположить, если на минутку предположить, что учебник Поттера принадлежал когда-то ему самому, то… Северус невесело смеется: забытые чары слежения, которые за столько лет превратились Мерлин знает во что.
Если подумать, то все сходится: Поттер получает отработки, Поттер играет в квиддич, Поттер готовится к занятиям по ночам…
— Кто бы мог подумать, что он все же открывает учебник зельеварения, — хмыкает Северус, натягивая одеяло до подбородка. — Давай, давай, Поттер, иди, погуляй с друзьями, нечего корпеть над домашним заданием. Погода хорошая, иди же, мерзавец! Дай поспать.