– И это, мой друг, и есть определение совести, – улыбнулся Левин.
Олег вошел в комнату с ноутбуком в руках:
– Ребята, думаю, вам стоит это увидеть. Материалы с флешки уже опубликованы в нескольких ведущих изданиях. И реакция… потрясающая.
Мы столпились вокруг экрана, читая заголовки: «СКАНДАЛ ГОДА: ФАРМАЦЕВТИЧЕСКИЙ ГИГАНТ ПРОДАВАЛ СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНЫЕ ПРЕПАРАТЫ», «РОГОВ ПОД СЛЕДСТВИЕМ: КАК «МЕРКУРИЙ ГРУПП» ОБМАНЫВАЛА ПАЦИЕНТОВ», «ЖУРНАЛИСТ-ГЕРОЙ: АЛЕКСЕЙ СОКОЛОВ ЗАПЛАТИЛ ЖИЗНЬЮ ЗА ПРАВДУ».
Фотографии Алексея были везде – серьезный молодой человек с внимательным взглядом, который отдал жизнь за правду. Там же были фотографии Рогова, выходящего из здания Следственного комитета в наручниках, мои старые фотографии с корпоративных мероприятий, и даже одна фотография Веры – видимо, из архива редакции, где она работала.
– Ты стал героем, – Вера тронула меня за руку. – Бывший PR-директор, который разоблачил собственную компанию. Это красивая история.
– Слишком красивая, чтобы быть правдой, – я покачал головой. – Я не герой, Вера. Я был соучастником. Я помог уничтожить твоего брата. И только потом, мучимый совестью, решил исправить ситуацию. Это не подвиг, это попытка искупления.
– Может быть, – она взяла меня за руку. – Но ты рисковал всем – карьерой, репутацией, жизнью. Не каждый способен на такое.
Я смотрел на нее, на ее усталое лицо с синяками и ссадинами, и думал о странной иронии судьбы. Еще несколько месяцев назад я был успешным PR-директором, манипулятором общественным мнением, циничным кокаинистом, не верящим ни во что, кроме денег и власти. Теперь я был беглецом, без денег, без карьеры, без прежних друзей. Но с новообретенной совестью и людьми, которые верили в меня, несмотря на все мои ошибки.
– Что будет дальше? – спросил я у Олега. – Следственный комитет, суд, пресса – они разорвут нас на части.
– Не обязательно, – он покачал головой. – У нас есть свои козыри. Во-первых, общественное мнение уже на нашей стороне. Во-вторых, у меня есть связи в определенных кругах, которые могут обеспечить некоторую защиту. И в-третьих, самое главное – у нас есть правда и доказательства.
Я не был так уверен. Я слишком хорошо знал систему, чтобы верить в счастливый конец. Рогов имел связи в самых высоких сферах. «Меркурий Групп» был слишком крупным игроком, чтобы просто исчезнуть. Они будут бороться, использовать все возможные средства, чтобы очернить нас, подорвать доверие к нашим словам.
Но сейчас, в этот момент, глядя на людей вокруг меня – Веру, Олега, Геннадия, доктора Левина – я чувствовал странное спокойствие. Что бы ни случилось дальше, мы уже победили. Препараты будут отозваны. Жизни будут спасены. Правда вышла наружу.
– Нам нужно отдохнуть, – сказал я, чувствуя, как усталость последних дней наконец догоняет меня. – Завтра будет тяжелый день.
Вера кивнула, и я помог ей подняться. Мы прошли в маленькую спальню, где были приготовлены две кровати. Я помог ей лечь, осторожно, чтобы не потревожить сломанные ребра.
– Спасибо, – тихо сказала она, глядя на меня снизу вверх. – За все.
– Это я должен благодарить тебя, – я сел на край ее кровати. – За то, что поверила в меня, несмотря на все.
Она слабо улыбнулась:
– Знаешь, когда ты впервые пришел ко мне с документами, я ненавидела тебя. Думала, что это какой-то хитрый план, чтобы выяснить, что мне известно о расследовании Алексея. Но потом я увидела в твоих глазах что-то… настоящее. Боль, вину, желание исправить то, что сделал.
– Я никогда не смогу полностью исправить это, – тихо сказал я. – Алексей мертв. И я сыграл в этом свою роль.
– Но ты завершил его дело, – она сжала мою руку. – Он бы этого хотел. Он верил, что правда всегда найдет путь. И она нашла – через тебя.
Я смотрел на нее, и внезапно что-то сжалось в груди – не боль, не страх, а что-то теплое и болезненно-сладкое одновременно. Чувство, которого я не испытывал так долго, что почти забыл его вкус. Привязанность. Забота. Может быть, даже что-то большее.
– Нам нужно отдохнуть, – я мягко высвободил руку. – Завтра будет много работы.
Я лег на свою кровать, слушая тихое дыхание Веры. За окном шумела ночная Москва – город, который был моим домом и моей тюрьмой одновременно. Город, который я покорил и который едва не уничтожил меня. Город, в котором я потерял и вновь обрел себя.
Сон не шел. Слишком много мыслей, слишком много эмоций. Я думал о Рогове, сидящем сейчас в камере. О своих бывших коллегах из «Меркурий Групп», узнающих новости и решающих, на чьей они стороне. О Денисе, моем друге, который предал меня. О моем пентхаусе, машине, счетах в банке – всем, что теперь было для меня недоступно.