– В каком смысле? – я с интересом посмотрел на него.
– Мы оба продаем иллюзии, – он разлил кофе по чашкам и сел напротив меня. – Я – химическую эйфорию, ты – информационную. Мы оба создаем альтернативную реальность, в которой людям комфортнее существовать.
Я хмыкнул.
– Никогда не думал об этом в таком ключе. Но, пожалуй, ты прав. Только твой товар запрещен законом.
– А твой должен быть, – парировал Олег с улыбкой. – Ты же сам знаешь, что твои манипуляции общественным мнением наносят обществу не меньше вреда, чем мой кокаин.
Я отпил кофе, не зная, что ответить. Олег всегда умел попасть в больное место. Может быть, именно поэтому я продолжал приходить к нему, а не нашел другого поставщика.
– Я так понимаю, ты пришел не философствовать, – он поднялся и вышел из кухни, через минуту вернувшись с маленьким пакетиком. – Обычный заказ?
Я кивнул и достал бумажник.
– И еще… что-нибудь от бессонницы. Последнее время плохо сплю.
Олег посмотрел на меня с неожиданной серьезностью.
– Знаешь, Кирилл, я давно наблюдаю за тобой. Ты увеличиваешь дозы. Это опасный путь.
– Я контролирую ситуацию, – отмахнулся я.
– Все так говорят, – он покачал головой. – Но если ты действительно хочешь спать лучше, попробуй меньше врать. Себе в первую очередь.
Я расплатился, взял пакетики и встал, собираясь уходить. Но что-то заставило меня задержаться.
– Олег, ты когда-нибудь задумывался… о том, чтобы все изменить? Начать сначала?
Он посмотрел на меня с легкой улыбкой.
– Каждый день, Кирилл. Каждый божий день. Но, знаешь, менять что-то по-настоящему – это больно. Это как умирать и рождаться заново. Мало кто готов к такой боли, – он пожал плечами. – Большинство предпочитает знакомый дискомфорт неизвестности перемен.
Я кивнул, не зная, что сказать. В словах Олега была неприятная правда.
– Спасибо за кофе, – я направился к двери.
– Заходи еще, – сказал он. – И не только за товаром.
В офис я приехал около десяти. К этому времени действие таблеток и кофе помогло привести себя в относительный порядок. Я выглядел достаточно презентабельно, чтобы никто не заподозрил, как на самом деле я себя чувствую.
– Доброе утро, Кирилл Андреевич, – поприветствовала меня Алина. – У вас встреча с командой в 11:00, потом обед с представителями «РБК» в 13:30.
– Спасибо, – я взял у нее стопку документов и прошел в свой кабинет.
На столе лежала свежая пресса. Я пролистал газеты – пока ничего о Соколове, но это только начало. Включив компьютер, я просмотрел отчеты команды о первых результатах кампании. В социальных сетях уже активно обсуждали «промахи» журналиста, аккаунты-боты разгоняли нужные хештеги. К обеду должны были выйти первые статьи в онлайн-изданиях.
В 11:00 началось совещание с командой. Я внимательно выслушал отчеты каждого отдела, внес коррективы в стратегию, утвердил бюджеты на следующие этапы кампании. Все шло по плану.
– Есть какая-то реакция от самого Соколова? – спросил я Александра, нашего аналитика.
– Пока молчит, – ответил тот. – Но явно заметил активность. Его страницы в соцсетях наполнились комментариями с обвинениями.
– Хорошо, – кивнул я. – Пусть понервничает. Это только начало.
После совещания я посмотрел на часы. До обеда с журналистами оставалось еще полтора часа. Я решил использовать это время, чтобы лучше понять своего противника.
Открыв браузер, я начал искать статьи Алексея Соколова. Хотелось понять, с кем именно я имею дело, какой он журналист, какие темы его интересуют, какой у него стиль.
Результаты поиска выдали несколько десятков материалов за последние пару лет. Расследования о коррупции в госструктурах, анализ сомнительных сделок крупных корпораций, истории о рейдерских захватах и экологических преступлениях. Серьезные темы, глубокая проработка, множество источников.
Я выбрал несколько статей и начал читать. К своему удивлению, я обнаружил, что Соколов пишет хорошо – ясно, аргументированно, без лишнего пафоса. Его тексты отличались от типичной журналистской продукции тщательностью анализа и вниманием к деталям.
Одна статья особенно привлекла мое внимание – расследование о схемах вывода денег из бюджета через фармацевтические госзакупки. Соколов раскрыл схему, в которой фигурировали поддельные лекарства, завышенные цены и фиктивные поставки. Именно такие схемы использовал фармацевтический дивизион нашего холдинга.
Стало понятно, почему Рогов так обеспокоен. Соколов не просто случайно наткнулся на какие-то документы – он системно и методично расследовал коррупцию в фармацевтической отрасли. И рано или поздно должен был выйти на «Меркурий Групп».