Чтобы работать в команде, мы должны обладать хорошей способностью оценивать, во что верит наша группа, и, когда возникает необходимость, отстаивать это убеждение с убедительными аргументами, как умный пресс-секретарь (а вы всегда убеждаете других гораздо лучше, если убеждены сами). Чтобы поддержать эту способность, мы используем то, что психологи называют мотивированным рассуждением, то есть вы в первую очередь адаптируете все интерпретации поступающей информации к тому, что будет отвечать вашим собственным интересам в целом и интересам группы в частности. Эти механизмы были задокументированы во множестве клинических экспериментов. Мы относимся к событиям и высказываниям в соответствии с тем, что, по нашему мнению, является желанием лидеров и авторитетов группы. Пока это выгодно, мы отрицаем факты, которые легко проверить, и соглашаемся с очевидными заблуждениями без особого ущерба для нашего интеллекта. Мы ищем причины верить в то, что кажется подтверждением того, что мы уже знаем, и легко находим причины отвергать все, что бросает вызов нашим убеждениям.
В повседневной жизни мы все постоянно ведем себя как верующие. Да и как мы можем вести себя иначе? Даже сам Дэниел Деннетт рассуждает так. Мы все - дилетанты во всех мыслимых предметных областях, лежащих за пределами наших профессиональных сфер. Мы знаем из первых рук крайне мало из того, что лежит в основе нашего существования и наших обществ. Соответственно, мы выбираем авторитетов на более или менее произвольных основаниях, а затем принимаем решение верить в то, что они утверждают, не имея возможности исследовать этот вопрос в какой-либо степени. В качестве примера Деннетт использует формулу e=mc2. Верим ли мы в нее? Многие из нас слышали о ней, и многие считают, что знают ее, что она принята рядом экспертов в области физики, что делает ее правдивой и правдоподобной. Но мало кто из нас может объяснить в деталях, почему, потому что мало кто из нас может сказать, что понимает формулу в любом разумном смысле слова "понимать". Так как же мы можем верить в то, чего не понимаем?
По мнению Деннетта, мы верим, что все, что утверждается в формуле e=mc2, на самом деле истинно. Но на самом деле мы этого не знаем. И по этой причине невозможно достичь даже подобия консенсуса, например, по вопросу о климатическом кризисе. Мнение обывателя по этому поводу во многом зависит от того, каким авторитетам он предпочитает верить, что, в свою очередь, определяется его политической позицией по вопросам, касающимся, в частности, экономического роста и государственного регулирования. Мы верим в то, что согласуется с тем, во что мы уже верим. Мы религиозны. По этой причине жесткая критика религии со стороны атеистов совершенно не соответствует действительности, как бы блестяще она ни была сформулирована в длинных абзацах. Бог, которого пинают, уже давно мертв, и шутить в очередной раз над старыми доказательствами существования Бога совершенно бессмысленно.
Новый, рациональный человек, освобожденный от суеверий и систематического самообмана благодаря науке, которая делает героические успехи, - это совершенно нереалистичная утопия, не имеющая под собой никакой основы в том, что на самом деле говорят нам исследования о том, как на самом деле функционируют люди. Мы религиозны, понимаем мы это или нет. Мы верим, и верим, что знаем гораздо больше, чем на самом деле. И на самом деле совершенно неважно, какое содержание провозглашается с кафедр или в Священном Писании. Тот, кто вступает в дискуссию об очевидных самопротиворечиях или абсурдах в религиозной доктрине, лает не на то дерево. Одни верят в Бога Х, наделенного определенными атрибутами и предпочтениями, другие - в нечто иное, что называется либо Богом, либо чем-то еще. Важно и интересно то, работает ли религия на самом деле, и в этом случае как она работает. Пытаться понять упорство и пыл религии, изучая различные представления о Боге, - пишет Джонатан Хайдт, - все равно что пытаться понять привлекательность футбольных матчей для их зрителей, изучая, как движется мяч на поле.
Религия, как и все другие социально-коллективные явления, развивалась в ходе культурной эволюции. Сегодня мы можем отвергать ряд особенностей содержания многих религий - было бы странно, если бы это было не так, - но мы вряд ли можем отрицать, что они служили определенным целям в определенных исторически обусловленных условиях; и мы также не можем обоснованно отрицать, что они действительно служили этим целям со значительным успехом; в противном случае религии исчезли бы, не оставив после себя никаких следов. Однако этого не произошло. Вместе с такими психологами, как Хайдт, и такими антропологами, как Скотт Атран и Джо Хенрич, мы утверждаем, что главная причина заключается в том, что это культурное новшество повысило согласованность внутри групп и заставило их лучше сотрудничать между собой по сравнению с другими группами. Это не обязательно означает, что другие группы были побеждены, скорее, они позволили поглотить себя более эффективным религиям.