Выбежал с тренировочной площадки и увидел, что буквально каждый вышел из своего дома, чтобы посмотрел в сторону западных ворот. Кто-то держал плачущего ребёнка под грудью, а кто-то едва стоял на ногах трясясь от страха. Да, вот оно! Именно так и начался конец той разрушенной деревни. В этом я уверен на все сто процентов!
Бежать некуда, только единицы могут в одиночку или небольшой группой протянуть в лесу, ведь до ближайшей деревни около пятнадцати километров. Пройти такой длительный путь невозможно простому человеку, особенно ночью, когда активность хищников достигает пика. Да, у каждого в этом месте есть дар, который в той или иной степени увеличивает их физическую силу и регенеративные способности, но перво-наперво они простые люди, которые не вовлечены в охоту и борьбу с дикими зверьми.
Я бегу так быстро, как могу, но невозможно угнаться за этими гепардами в человеческом обличие. Пока я подбегал к воротам, где собралось довольно много охотников и с усилием пробившись, через плотную толпу зевак, которые активно обсуждали странную вибрацию, что с каждой секундой становилась сильнее, я быстрыми шагами взобрался на деревянный мостик, плотно прилегающий к забору. На этом помосте только шесть человек. Маркус, Ранго, два стражника и Байер с малышом Марком. Они оказались самыми шустрыми. Мне хотелось разбавить напряженную ситуацию лёгким смешком и колкой шуткой, но когда увидел их лица, то заставил свой рот захлопнуться.
Бледные, с нескрываемым ужасом и трепетом, они смотрят в сторону мрачного леса. Свет факелов пляшет в ночи, отбрасывая с высокого забора уродливые тени, которые будто бы танцуют, предвкушая падение деревни.
Только недавно мы с охотниками обсуждали то, что будет, когда волна окажется на пороге нашего дома. Шутили про то, что будем убегать, сверкая пятками, роняя кал на каждом шагу, но стоило этому момента настать, как каждый застыл скованный животным ужасом.
— Вот значит, как, — пробормотал я себе под нос. Смотрю на то, как вдали верхушки деревьев содрогаются от мощной вибрации. Как птицы встревоженно взлетают в небо, крича и роняя мелкие перья, — Приготовьтесь, они уже здесь! — стоило мне это сказать, как ближайшие к нам деревья, метрах так в пятидесяти, резко завалились вперёд. Жуткий треск наполнил ночной лес из-за чего у меня по телу пробежали мурашки. Страшно ли мне сейчас? Жутко страшно! Но что самое странное, вместе с этим ужасом, меня наполняет невиданная доселе жажда битвы! Хочется сорваться вниз на открытую местность и начат раскидывать зверей в разные стороны. Сыпать на их головы голубую молнию, словно какой-то бог грома. Но всё, что я могу сделать, так это наблюдать за тем, как твари постепенно пробираются сквозь густые заросли леса.
Крепко сжал кулаки и начал молиться про себя. Ещё никогда прежде я не оказался в подобной ситуации, когда жизнь и смерть зависят от моих наработок в чертовой алхимии, которая в моей прошлой жизни считается чем-то из разряда фантастики или чьих-то глупых записок из древностей.
— ОНИ ЗДЕСЬ! — вдруг завопил Маркус. Он схватил копьё, стоящее недалеко от него. Татуировка на его шее начала шевелиться и алый туман начал расползаться по дощатому полу, — КОГДА ОНИ ДОСТИГНУТ ВОРОТ, БРОСАЙТЕСЬ В БОЙ! ЗАЩИТИТЕ СВОЮ ЗЕМЛЮ, СВОЮ СЕМЬЮ И СВОЙ ДОМ! — его крик распространился на сотни метров вокруг. У меня аж заложило уши.
Внизу, после кратковременного затишья, каждый из местных завопил во всё горло:
— ЗАЩИТИМ!
Этот крик настолько мощный, что у меня по телу пробежала дрожь. Едва удержался на помосте, схватившись за хлипкие перила. Боевой дух селян невероятен. Они не сдались и не убежали, а вторя огню в своём сердце, вскинули копья на изготовку, рассредоточившись таким образом, что охотники стояли впереди, готовясь принять на себя основной удар, а более слабые (старики и женщины) позади, как последний рубеж или точка не возврата.
— алхимик, — вдруг до меня донесся голос Маркуса. Он повернулся ко мне и еле слышно произнёс:
— Беги отсюда, сохрани свою жизнь и свой талант, тебе не за что умирать вместе с нами.
— С чего ты взял, что я собрался умирать? — я приподнял брови и бросил короткий смешок. Покачал головой и сложил руки на груди, преисполнившись уверенностью в своём творении, — Просто наблюдай, Маркус, просто наблюдай, — это всё, что я ему сказал, после чего отвернулся и уставился на приближающееся стадо.
С каждым пройденным метром, дрожь, бьющая по земле, становилась сильнее. Всё дошло до такой степени, что аж забор начал идти едва заметной волной. Люди снизу замолчали, каждый напрягся до такой степени, что аж глаза покраснели. Оно и понятно, сейчас будет решаться останутся ли они в живых или сгинут подобно тем, по кому уже прошлась орда зверей.