Но она не мужчина. И не знает, как и куда сбежать.
Время… Единственная надежда на время. Если она сумеет потянуть со свадьбой, случится какой-нибудь новый скандал, и все забудут про старый.
Вошла Дейвис с чаем.
— Я капнула несколько лишних капель, но нужно выпить быстро, — посоветовала она. — Приехала леди Бартрам, и леди Уорфорд просила вас немедленно прийти.
— Леди Бартрам? Это требует большего, чем нескольких капель. Такое требует целой бутылки, — пробурчала Клара.
Она выпила чай с бренди, нацепила на лицо вежливую маску и спустилась в гостиную.
Визит прошел еще хуже, чем она ожидала. Леди Бартрам была сочувственно-ядовита, и мама после ее ухода легла в постель с ужасной мигренью. А наутро объявила, что досмерти устала от этой гнусной помолвки и намеков посторонних. Сказала, что они сверятся с календарем и назначат день свадьбы.
— Да, конечно, мама, — согласилась Клара. — Возможно, осенью. В городе почти никого не останется.
— Осенью?! — завопила мать. — Ты в своем уме?! Нельзя терять ни минуты! Ты должна обвенчаться до конца сезона! Самое позднее до последнего приема у королевы!
— Мама, но до него осталось всего три недели.
— Времени вполне достаточно, чтобы подготовиться к свадьбе. Даже роскошной. А о скромной и речи быть не может. И если эти распутные француженки, к которым отвез тебя Гарри, не сумеют вовремя сшить подвенечное платье… Что ж, придется без него обойтись! Не моя вина, что дети на каждом шагу мне перечат!
Глава 4
«Теперь, благодаря паровым утюгам, паровым судам и паровым экипажам, изобретательный ум французских модисток и шляпниц вряд ли способен одарить новым фасоном парижских модниц до того, как он попадет в гостиные лондонских красавиц».
5 июня, пятница, утро
Лонгмор переложил поводья в левую руку, затем вынул из кармана часы и открыл их.
— В одиннадцать, — сказала накануне Софи. — Тогда — самое время. — Аристократы обычно ездили по магазинам днем, и она должна была опередить их. — Надо приехать к Даудни пораньше. — объясняла Софи. — Хозяйки магазинов, то есть такие, как она, пресмыкаются перед знатными дамами и… В общем, было бы неплохо увидеть выкройки платья вашей матушки, поскольку она — одна из самых важных заказчиц. И это означает, что ее ни в коем случае не передадут младшей продавщице. Ею займется либо сама Жуткая Хортен, либо одна из старших продавщиц.
Ровно в одиннадцать Лонгмор взглянул на небо. Облачно, но дождя не предвиделось. Хотя его грум Рид считал иначе. Но Риду просто не хотелось оставаться дома. «Если пойдет дождь, — а он заверил хозяина, что дождь непременно пойдет, — вашей милости потребуется помощь, чтобы поднять верх коляски», — заявил Рид.
«Что ж, в таком случае мы промокнем», — решил Лонгмор. Хотя грум иногда бывал очень полезен, в данном случае он только помешал бы.
Граф убрал часы в карман и снова уставился на дверь магазина. Софи велела ему заехать не в «Мэзон Нуар», а подъехать к лавке с лентами, находившейся чуть ниже по Сент-Джеймс-стрит, рядом с Сент-Джеймсским дворцом. «Чтобы отвести подозрения», — пояснила она.
— Доброе утро, кузен, — послышался знакомый женский голос.
Гарри захлопал глазами. Вроде бы голос Софи и в то же время не ее… Он знал, что это она, но не верил своим глазам. Женщина, стоявшая на тротуаре рядом с его экипажем, была настолько неприметна, что он, возможно, даже не заметил бы ее, если бы не был с ней знаком.
Темно-коричневый плащ скрывал фигуру, а болотно-зеленый капор и кружевной чепец под ним не позволяли рассмотреть волосы. На щеки спадали, правда, несколько совершенно прямых прядей неопределенного оттенка. Кроме того, на носу у нее чернела большая родинка, а на переносице сидели затемненные очки, приглушавшие ярко-синий цвет глаз до унылого серого.
Лонгмор вдруг понял, что таращится на Софи с раскрытым ртом, и поспешно закрыл его.
— Вот и вы… — пробормотал он в растерянности.
— Вы бы увидели меня раньше, если бы не мечтали о чем-то, а смотрели по сторонам, — процедила Софи так же язвительно, как Глэдис, и с тем же грубым выговором. А затем влезла в экипаж так же неуклюже, как это сделала бы его кузина.
Не знай он, кто перед ним, остался бы в полной уверенности, что его разыгрывает сама Глэдис. Но кузина никогда никого не разыгрывала. Для этого у нее не хватало воображения.
— Как вам это удалось? — не удержавшись, спросил граф. — Вы не можете ее знать. Она годами не покидает Ланкашир!