Èr. Rénshēng suī yǒu bǎinián qí, shòu yāo qióng tōng mò yùzhī. Zuórì jiētóu yóu zǒumǎ, jīnzhāo guān nèi yǐ mián shī. Qī cái pāo xià fēi jūn yǒu, zuìyè jiāng xíng nán zì qī. Dà yào bù qiú zhēng dé yù? Yù zhī bù liàn shì yúchī.
Буддист:
Хотя жить осталось сто лет, нельзя предвидеть ни долголетия, ни бедности. Вчера на улицах были лошади, а сегодня - труп в гробу. Я оставил свою жену и богатство, и мои греховные дела обязательно проявятся. И этого не избежать. Как можно не искать великое лекарство и не желать найти его? Не практиковать это - глупость.
Даос:
Хоть человеческая жизнь обычно сто лет длится,
Никто не может знать, каким он сроком обладает,
Вчера был на коне он, а сегодня в гроб ложится,
Не нужно злато, всё семейство по нему страдает.
Расплата за грехи тут не замедлила сказаться,
Бессмертия снадобьем в жизни ты не занимался,
На что надеешься, если со смертью повстречался?
Так можно дураком прожить и дураком остаться.
Конфуцианец:
На следующий день я повесил на стене в своей пустой комнате этот лозунг и углубился в его лицезрение, именно, лицезрение, потому что каждый иероглиф имел своё лицо, свою фигуру и своё внутреннее содержание. Я учился для себя новой науке визуализации, которая проникала в меня через эти чудных значки. Смотря на них, я вдруг осознал, что самое серьёзное испытание в нашей жизни – это наша смерть. Через всё можно пройти, но, столкнувшись со своей смертью, трудно выжить, трудно остаться самим собой. Трудно вообще думать о чём-либо, потому что смерть – это конец всего: конец самих нас, конец мира, который нас окружает, конец нашего нахождения в этом мире. Возможно, наша душа и сохранится, но вот тела нашего уже не будет. Мир как бы стаёт с ног на голову, и мы как бы возносимся на небеса, или уходим под землю. Дух наш воспаряет, а тело проваливается в бездну. Мы расстаёмся со своим телом. Поэтому так важно это учение! И самое важное для даоса – это соотношение духа и тела, в котором и заключён ценностный аспект учения о бессмертии и персонификация Бессмертных. Учение Дао – это учение Истинного Пути, иными словами, соотношение духа и тела. Гэ Хун в четвёртой главе «Баопу-цзы» указал, что они соотносятся как плотина (тело) и вода в запруде (дух): когда воск истекает, то и свеча перестаёт гореть – образ, восходящий к Хуань Таню. Гибель тела приводит к гибели духа.
Самое главное в даосизме – это время. А в начале времени всегда стоит первооснова, а это - то, с чего всё начинается. И кто не может связать первооснову со временем, тот – глупец. Мы рождаемся, и наше время начинается, и оно длиться до тех пор, пока мы не умрём, Но откуда мы приходим, и куда уходим потом? – вот два вопроса, на которые никто не может ответить при своей жизни. Возможно, что мы возвращаемся к своей первооснове.
Но что такое первооснова, как ни источник телесной жизни?! И возвращение к своей первооснове и есть основной смысл обретения Бессмертия. Так из небытия, из ничего, из покоя и мрака даос творит своё новое бытие. Из первоосновы рождается «просветлённость» 明 (мин). И здесь происходит, как и в буддизме, «спиритуализация» и «психологизация» этого учения, где медитативные приёмы даосизма направлены на постижение вечной истины Дао. И, в конечном счёте, эти усилия увенчиваются одухотворением телесности и обновлением, после которого преображённый даос вновь возвращается в своё первозданное состояние той таинственной первоосновы, которая наделяет его жизненностью и особой неповторимостью в своём многообразии некой реальности высшего порядка. Мир, который даос для себя строит, в этом мире он потом и живёт.
В «Полном сочинении жизнеописания бессмертных» Чжао Юань-цуня есть такой отрывок, где Чжан Бо-дуань был дружен с буддийским монахом по имени Дин-хуэй (Сосредоточенный в Мудрости), который мог за одно мгновение покрывать огромное расстояние. Чжан Бо-дуань тоже обладал таким же умением. Раз друзья заключили пари, кто из них будет искуснее в этом мастерстве. Они отправились за тысячу ли в Янчжоу, чтобы полюбоваться цветущими «яшмовыми гортензиями» (цюн хуа). Войдя в медитацию, они очутились в парке, погуляли там и вернулись назад. При этом Дин-хуэй прибыл первым и опередил Чжан Бо-дуаня на какое-то время. Но радовался он недолго, так как вернулся с пустыми руками, а его друг прибыл с цветком. Ученики спросили Бо-дуаня, как ему удалось это сделать, и он ответил: «Когда я изучал Дао-путь золота и киновари, я совершенствовал свою природную сущность 精 (син) и жизненность 命 (мин). Когда я собираю себя воедино, я обретаю тело, а когда рассеиваюсь, то стаю пневмой-духом. Прибыв в Янчжоу, я был лишь духом, но там я обрёл материальное тело. Таков дух Ян. А монах, благодаря своей тренировке, достиг результата быстро, оставаясь только духом, который не имел ни своего материального тела, ни тени. Таков дух Инь. Дух бесплотен и не способен передвигать вещи».