Пока Дракон Нездорового Цвета шептался с важной персоной, Горыныч осматривал помещение. Несомненно, здесь когда-то находился овощной склад. пахло картофельной гнилью, в углах пузырилась плесень. Скудная меблировка: стол, сейф, вешалка, под вешалкой теплые тапочки, еще один стол, урна, мордоворот, над мордоворотом…
На стене над головой мордоворота висел портрет прекрасной дракулы. Двумя своими прелестными головками она грустно смотрела в окно, а взгляд третьей был устремлен прямо на Горыныча. Художник постарался — изгибы шеек, прозрачные крыльчатые перепонки, тонкие роговые пластинки на хребте — все было натурально. С Горынычем что-то стряслось — Средняя голова подавилась, потому что вечно что-то жевала, у Младшенькой потекли слезы из глаз, а из Главной вылетели все ее умные мысли, и их пришлось долго собирать.
— Он или шпик, или тот, кто нам нужен — шептал в это время Дракон Нездорового Цвета.
— Ну, это мы сейчас проверим, — ответила персона и обратилась к мордовороту: — Спроси у него, дружок, не шпион ли он.
Дружок вставил напильник в нагрудный карман, не спеша приблизился к Горынычу и влепил ему такую оплеуху, что Младшая голова опрокинулась навзничь. Тут же последовал второй удар, и в Главной голове все закружилось. Дружок размахнулся в третий раз, но Средняя голова уже взяла командование на себя. Она схватила мордоворота за шею и завязала ее на узелок, из которого, как бантик, торчала изумленная голова. Затем Горыныч наступил мордовороту на хвост. Тот заверещал, затрепыхался и взмыл к потолку; Горыныч направил его полет по кругу, раскрутил и бросил.
Дружок врезался в стену, расплющился на ней, как мокрая тряпка, разрушил ее и придавил в соседней кладовке какого-то зелененького дракончика с записывающей аппаратурой, которую тот пристроил на днище перевернутой грязной бочки.
Ошеломленные Персона и Дракон Нездорового Цвета боязливо заглянули в пролом. Там, засыпанное штукатуркой, что-то падало, кряхтело и распутывалось.
— Ну и силища! — восхитилась персона.
— Что вам от меня нужно? — рявкнул Горыныч.
— Чтобы вам было понятней, начну издалека, — ответила персона, демократически усаживаясь прямо на стол.
— Издалека будет долго, — сказал Горыныч, дотянулся до персоны и сгреб ее головы в букет. — Отвечайте, пожалуйста, только на мои вопросы. Имя?
— Про… Протозавр.
— Стрелять в фиалку и сочинять стихи — это зачем?
— Это первые два тура конкурса женихов… не… не давите на горло! Всего семь туров… Кто больше съест, кто больше выпьет, кто дальше прыгнет, кто быстрей пролетит… а последний тур — решение логических задач.
— Это зачем?
— Ну… для проверки умственных способностей.
— Что за чепуха?! — вскричал Горыныч. — Где невесты?! Кому нужны эти соревнования? Стоп… куда?!
Последний вопрос относился к Дракону Нездорового Цвета, который бочком-бочком удирал к отверстию в потолке.
— Идите сюда, благодетель! Я так и не понял, ради кого вы здесь сидите? Что это вы давеча рассуждали насчет какого-то счастливого будущего цивилизованных драконов?
— Я… я точно не знаю… — пролепетал Дракон Нездорового Цвета. — О драконьем счастливом будущем мне объяснил вот он… господин Протозавр.
— Не слушайте олухов, дорогой Горыныч, — поспешно сказал Протозавр, массируя крайнюю шею. — «Счастливое будущее цивилизованных драконов» — это фраза для краткости. Если кто-нибудь спрашивает: «За что вы сражаетесь? ", то, чтобы не излагать всю программу, ему отвечают: «За счастливое будущее драконьей цивилизации».
— Понятно, — удивился Горыныч. — А теперь я хотел бы узнать: вы те, кто собирался меня сжечь, или те, кто сидел в засаде?
— Мы те, кто сидели по ту сторону забора! — гордо ответил Протозавр.
— А те, кто шел на соревнование женихов, ваши враги?
— Дожи из общества женихов? — усмехнулся Протозавр. — Нет, не враги. То просто шла толпа, а мы ее немножко поучили. Наши враги намного страшнее.
— Вы меня заинтриговали! У меня за всю жизнь еще не было ни одного настоящего врага. Я, если поколочу кого-нибудь, то без злости. Расскажите мне о своих врагах.