— Даже если много, — прервал его Ворсгол. — Мой ответ не изменится. Я серьёзно отношусь к делу.
— Да ты даже не дослушал! — возмутился главарь.
— А что, ты собирался предложить нечто иное? — ухмыльнулся ветеран. — Не золото? — и тут же, словно потеряв интерес, протяжно вздохнул. — Даже если бы ты предложил мне толпу рабынь, хороший дом, землю и собственные виноградники, я бы отказался. Мы на войне и здесь нет личных желаний. Я обязан следовать приказу. Для этого я направился на службу.
— Ладно, — отступил его собеседник. — Я тебя понимаю. Замнём тему.
После этого мужчина поднял флягу и повторно протянул её Ворсголу. Тот, немного подумав, взял её, но теперь лишь притворился, что пьёт.
— Тёмные настали дни, — протянул ратник. — Доверие ныне — роскошь. Даже родичи могут враждовать. А мы ведь, — ударил он себя в грудь, — тоже служить пошли не ради своего кармана! Ради всего царства. Ради жён, детей и родителей. И все мы столкнулись с одним и тем же противником. Его, а не друг друга, должны мы ненавидеть. Его, а не друг друга, ставить на колени.
— Отличные слова, — улыбнулся Ворсгол. — И правда, с каждым годом всё хуже, но если народ сплотится, то ему всё будет по плечу, — правда в этот момент ветеран думал не о сайнадах, а о своих настоящих товарищах.
— Так и есть, — рассмеялся главарь. — А теперь ты отдашь мне своего коня и этот прекрасный клинок, который я вижу у тебя за поясом.
Ветеран поддержал смех ратника, но отчего-то его голос прозвучал весьма зловеще, особенно в столь отвратительную и пасмурную погоду. От мужчины будто бы потянуло холодом.
— Вас тут всего шестеро, если я, конечно, верно посчитал, — начал говорить Ворсгол. — Четверо предо мной, ещё двое где-то за спиной. Но звука, с которым заряжают ружьё, я не слышал, значит хотите попытать счастье в ближнем бою, — он замолчал, вперившись в глаза собеседника, которые, казалось, подсвечивались пламенем костра. — Безусловно, это будет опасно, но я очень постараюсь. Во всяком случае тебя, «друг мой», точно прикончу первым.
Ратник явно ощутил себя не в своей тарелке. Поведение ветерана оказалось совершенно нехарактерным. Словно бы у него имелось преимущество, а не наоборот.
«Надеюсь он посчитает меня сионом, — подумал Ворсгол. — Хотя сионы, даже низшего ранга, в качестве разведки не ездят…»
— Совсем ты шуток не понимаешь! — притворно захохотал главарь. — Похоже тебе и правда изрядно досталось во время битвы на реке, раз отвык от солдатских розыгрышей, верно, парни?
Ворчание вокруг звучало насторожено, но в принципе одобрительно. Ворсгол хмыкнул.
— Жрать не хочешь? — тем временем продолжил его собеседник. — Мы тут недавно местных пощипали. Сумели раздобыть хороший запас провизии, включая мясо и выпивку! Ну и скотину, само собой, — кивнул он на навес. — Завтра снова пойдём, — ратник облизнулся. — У них ведь ещё кое-что осталось. Бабы, например.
— У меня задание, — мрачно произнёс Ворсгол. — Мне нужно искать…
— Так это люди и есть! — главарь развёл руками. — Как раз с нами сможешь на дело сходить!
— А какой смысл? Эти земли и так вот-вот станут нашими. Вы же до сих пор ведёте себя, как при обычном набеге. Шире надо мыслить! Если каждый день «на дело» ходить, да высиживать у костра, ожидая непонятно чего, можно и к воротам Магбура опоздать, — строго сказал ветеран. — Для Пилекса Зарни важен каждый солдат. Уж я-то знаю. И как закончу задание, сразу направлюсь к нему, не отвлекаясь ни чтобы пограбить, ни чтобы «пощипать баб».
— Мы желаем того же! — горячо возразил ратник. — Войти в распахнутые ворота Магбура! И грабим не для собственной наживы, а чтобы помочь армии с припасами. Вон, ту же скотину для этого отловили. Так зачем же тогда отпускать местных, ещё и с телегами? Всё пойдёт нашим братьям!
— Они никуда не денутся, — Ворсгол пожал плечами. — Куда им идти? Позади мы, а впереди лишь Магбур. Плюс у вас теперь их скотина.
«Что значит „распахнутые ворота Магбура“? — между тем задумался ветеран. — Ранее ублюдок также сказал, что в городе „сидит Сепарий“. Что это значит? „Сепарий“… Это ведь не имя, что-то иное… какое-то незнакомое словечко… Сайнадское? Нет, я сайнадский диалект хорошо знаю, да и мало он от нашего отличается. Имперское?»
Глава местной банды — а по другому назвать их у Ворсгола не получалось — был не слишком рад услышать слова ветерана.