Очевидно, что подобный предмет способен кардинально изменить положение человечества в галактике, однако импульсивные и необдуманные поступки могут загубить любое положительное начинание. Необходимо будет сотни раз перепроверить это устройство, удостовериться в отсутствии даже самого малого влияние Хаоса, и только затем приступить к серьёзным испытаниям.
И самое печальное, что сейчас не получится просто взять и переложить проблему на чью-то умную голову — Коул занят созданием брони для Гиллимана, да и чистый Имматериум никогда не был его специальностью. Как ни странно, именно я больше всего подходил для подобного задания, как человек, обладающий наибольшим опытом работы с Океаном душ.
Сейчас, как нельзя кстати, были полезны знания Магнуса, Арвиды и Януса, связанные с этим удивительным измерением, вот только даже с учётом их, у меня имелись сомнения. Ведь даже мне трудно представить, на что способен предмет по возвышению разумных, изобретённый, предположительно, самими Древними…
Логично, что именно с его помощью можно будет рискнуть стать сильнее. Но сперва необходимо провести тесты, проверив работу артефакта на выращенных безмозглых клонах и людях, набранных Велизарием. У того всегда имелся неблагожелательный народ, собранный из преступников с самых разных миров. И ради такого дела, мне не жаль этот сброд.
Многие из них погибнут, но каждая жизнь послужит шагом к великому будущему для всего человечества. Постепенно., но мне откроются секреты древнего артефакта, и тогда получится хоть как-то сократить разрыв между мной и полноценным Примархом. А то что-то мне подсказывает, что Хаоситы так просто не оставят попытки вернуть человечеству былую мощь, и уже скоро на своей шкуре мы прочувствуем их ответный удар.
Поэтому следующая остановка — Ультрамар. Нам до него как раз месяцев пять-шесть двигаться, за которые, уверен, у меня получится более-менее разобраться с устройством столь дивного артефакта. И пусть сейчас у меня недостаточно сил, чтобы вернуть Мстящего сына в строй, однако с «небольшим» усилением, думаю, границы невозможного для меня вновь расширятся.
Глава 107
Мстящий сын. Часть первая
Атрей стоял у одного из экранов, показывающих статус корабля, его характеристики и общее состояние самых мелких деталей во время перехода в Имматериуме. Поле Геллера продолжало охранять их без перебоев, но, всё равно, за абсолютно каждым из параметров следили сотни людей и сразу несколько техножрецов-слуг Коула, даже малейшей аномалии придавая первоочерёдное внимание. Путешествуя в самой бездне, никто не пропускает и малейшей ошибки, если не желает быть сожранным худшими тварями, что только видели звёзды.
Кустодию же просто нравилось следить за ситуацией и чувствовать, что всё находится под его контролем. Потому что мир в последнее время слишком часто начал переворачиваться, отчего старому воину было трудно свыкнуться со всеми изменениями, открытиями…
— Не против, если я присоединюсь? В последнее время мне не хватает компании, и тем более той, которую хоть как-то помню.
…и проблемами. Самый тяжёлый вызов в жизни верного Щита Императора стоял в паре метров от него, буквально всем видом прося покарать и срезать эту идиотскую голову с плеч. Вот только Атрей также отчётливо видел, что Фулгрим только обрадуется такому исходу, который сразу лишит его всех проблем и мук совести. А потому Кустодий держал свой клинок в ножнах. Пока что.
— Скажу прямо, у меня нет ни малейшего желания, чтобы стоял рядом со мной и даже просто тратил воздух в моей компании. Во всей галактике осталось лишь шесть разумных, которых я презираю больше тебя. И один из них — это твой оригинал, клон, — резко ответил воин, даже не поворачиваясь к Примарху.
— Понимаю… — тихо ответил Фениксиец. — Однако у меня всё равно есть желание поговорить, при том, что никто не способен будет меня понять. Разум техножреца занят своими наработками, но сомневаюсь, что и в лучшее время он бы послужил хорошим советчиком. А тема моего разговора касается самого Габриэля, из-за чего к нему самому не обратиться.
Эти слова уже заставили Атрея повернуться и удивлённо взглянуть на Примарха. Фулгрим за прошедшие недели после пробуждения, стал выглядеть куда лучше, хотя печаль всё ещё несла свою отметину в его глазах. Вот только теперь в них были видны и другие эмоции, такие как отчаяние и желание действий.