Хотя нужно признать, так поступали не все. Абсолютное большинство молившихся мне не подверглись подобной заразе и вели себя как настоящие монахи. Главные проблемы с теми, в ком и так было не слишком много веры до встречи меня.
Конечно, я в состоянии телепатически направить их мысли в правильную сторону, заставить их прекратить саморазрушение, однако эффект будет не вечный, если работать с такой толпой. Ментальное воздействие вообще сложно оставить действующий сильно надолго, так как разум будет постоянно пытаться подточить ограничения. Поэтому больше работаю с эмоциями, а не конкретными мыслями.
Но как подобным образом убедить кого-то завязать с пагубным поведением? Давать положительные эмоции после отказа есть фиолетовые грибы или вдыхать странную розовую пыль? Слишком сложное воздействие, чтобы делать его массовым.
Устроить ещё больше казней? Тогда можно совсем без армии остаться, но ничем другим прожжённым маньякам подулья угрожать не получится.
Создавать жёсткую иерархию, где каждый вышестоящий следит за дисциплиной своих подчинённых? Идея хорошая, обязательно реализую, однако это требует время, а люди разлагаются уже сейчас.
Я серьёзно задумался насчёт решения этой проблемы. С одной стороны, искоренить все грехи в людях? Как когда-то говорил Зербе, это можно сделать лишь с помощью массовой сервитаризации и превращения человечества в народ лаботомизированных машин. И это, даже если не обращать на уровень аморальности идеи, даже не особо эффективно будет.
Инквизитор был прав — без желаний и грешков люди будут намного менее продуктивны и эффективны. Поэтому даже тоталитарный Империум не заворачивается с таким контролем людей — пока платят налоги и отдают десятину, пусть что угодно делают. Желательно, правда, чтобы на людях совсем оргии не устраивали, а то господа с инсигнией могут в поклонении кое-кому заподозрить.
Вариант забить и оставить просто так, меня тоже не устраивал. Я хотел изменить Имперуим и направить его в лучшую сторону. Но если не смогу помочь даже относительно малой группе людей, то о чём вообще можно говорить? Подумав, углубившись в воспоминания Магнуса с Янусом, ко мне пришла одна идея. Не самая этически правильная, но какая разница, если она приведёт к общему благу?
На следующий день после своего пришествия, ровно в то же самое время, я вышел перед бесконечно длинным лагерем войск и стал вновь вести свои проповеди, подкрепляя их чудесами. Двигался среди обычных солдат, выискивая тех, кто соблюдал самый порядочный образ жизни.
После этого я начинал восхвалять их, называя примером для подражания остальным. Конечно, одних слов было мало и люди не особо сильно запоминали их, но кое-что могло заставить даже их поднапрячься…
— И лишь тот кто исповедует праведный образ жизни, отказавшись от дурманов разума, тот и найдёт свет, а в свете отыщет спасение. Можно прожить короткую жизнь наслаждаясь моментом, но это путь глупца. Умный же через ограничения найдёт вечность.
После этого один взмах моей руки и четырёхрукий деформированный мутант окутался белым покровом света, вскоре явивший новую внешность. Я исцелил солдата от всех уродств с мутациями, при этом его физическую форму довёл до мутацией пика обычного человека.
— Лишь те, кто откажутся от своих пагубных привычек, заслуживают спасения и исцеления. Пока ваши души гниют от разрушительного образа жизни, то будут гнить и тела. И те, кто не в состоянии измениться к лучшему внутренне, не достойны измениться снаружи.
Моё исцеление не было простой штукой. Если мне самому более-менее плевать, как я выгляжу, то в подулье к этому относятся с невероятным трепетом. Образ лишённого мутаций человека здесь являлся сакральной вещью, практически центром культуры, мечтой для всех и каждого.
Даже Бледная толпа, кучка маньяков, верящая в превосходство мутантов, не были таким уж идеологическими фанатиками, а скорее просто армией тех, кому больше нет места в Империуме. Ведь даже самые отбитые мутанты-маньяки смотрели в зеркало и видели, что они отнюдь не красавцы.
Поэтому я решил сыграть на местной культуре, полной комплексов. Каждый день выходил и отбирал небольшую кучку самых достойных людей, ведущих максимально скромный образ жизни. Проверял их воспоминания, не было ли обманщиков, и уже потом исцелял.