— Я приму это к сведенью.
— Надеюсь, — длинноухий развернулся и направился к выходу, гордо чеканя каждый шаг. За ним последовал парень и, прежде чем скрыться за дверью, он через плечо посмотрел на меня и злорадно ухмыльнулся.
Дверь закрылась, холл постепенно утопал в шушуканье посетителей. Они столпились у стен, с интересом наблюдая за произошедшей перепалкой. Мне захотелось сплюнуть и выругаться, но это делу не поможет. Я побрёл обратно в номер, на ходу бросив мимолётный взгляд на слугу. Уже через пять минут он ожидающе смотрел, как я сидел на кровати, прикрыв рот кулаком и пялясь в одну точку.
— Помощники ещё не вернулись? — спустя долгие минуты спросил я.
— Ещё нет. Но могу вас заверить, ежедневно приезжают повозки даже из самых далёких деревень и поселений. Будьте уверены, что вы найдёте провоз. Помощники осведомлены, что вы не поскупитесь и провоз с постоем оплатите золотым.
— Тогда у меня есть ещё одна просьба.
— Провиант в дорогу?
— Он самый. На… — я сочувственно посмотрел в рубиновые глаза девочки. Та сидела в креслице и взгляда с меня не сводила, а сейчас и вовсе жалобно захлопала глазами, отгоняя жидкость с глаз. — На одного разумного, десять дней. И бурдюков для воды.
Слуга не соврал, ближе к обеду в отель примчался парнишка лет десяти. К конюшне северного городского рынка прибыл крестьянин с одной из крайних деревень. Он привёз муку на продажу, в повозке один, обратно поедет через несколько часов и готов не только отвести меня практически к черте между городом и дикими землями, но ещё и дать ночлег.
Я схватил девочку и помчался к рынку, не обращая внимания на слежку. Около конюшни меня поджидало двое ребят с небольшим мешочком: там крупы, сушёные овощи, вяленое мясо. А рядом стоял мужик, нервно теребя в руках войлочную шапку. От моего вида он опешил, но пересилил себя и поклонился, заметив символы на моём гримуаре. Уже через пять минут он замотал в свой пояс тройку золотых монет, на одну больше ради срочности и спешки, а мы уселись на солому телеги.
Девочка с самой гостиницы не проронила ни слова, всё грустно глядела под ноги. Иной раз она грустно улыбалась, шмыгала носом и всхлипывала, едва удерживая слёзы. Я же только и мог, что угрюмо смотреть на девочку.
Мне не было обидно и сожалеть мне не о чём — я лишь корил самого себя за глупые поступки. В этой проклятой Магласии я расслабился до крайней степени, что аж стыдно. Защита совета малиров и Хубара с Малаюнарией притупили моё чувство опасности, и я сам себя подставил. Шепелявящий мужик-то говорил, что с тем парнем пересекался, а я с мужиком о кораблях разговаривал да в ратушу ходил. Кто исключает, что у длинноухого инквизитора нет своих осведомителей в ратуше? Да и от всей этой кутерьмы с запретом троптосов за версту несёт хитро спланированным действием. И чем больше я думаю, тем больше мне кажется, что и с отсутствием караванов не всё так просто.
К позднему вечеру мы приехали в селение на краю городской черты, пройди километр и законы с договорами прекратят действовать. Самым логичным шагом было идти вперёд и ночью, пользуясь бодрящими зёрнами и выигрывая время — но именно в этот раз самый логичный шаг не самый правильный.
На ночь мы разместились в сенях привезшего нас крестьянина. Девочка аккуратно пристроились с краю накрытой простынёй кучи соломы и практически сразу уснула, лишь всхлипнула несколько раз напоследок. Я же прислонился спиной к стене да так всю ночь и просидел в полудрёме, «Чувством магии» следя за яркими звёздочками в двухсотметровом радиусе.
Часам к четырём утра звёздочек в деревне прибавилось. Они разместились у дальнего края деревни, а к стоящему позади дома овину подошли две звёздочки, сменяемые другой парой через каждые полчаса.
К часам пяти в доме проснулась хозяйка и зашла в сени за вёдрами. И вздрогнула, когда в кромешной темноте из-за её спины вынырнула моя рука и прикрыла той рот и плотно сжала. Женщина брыкалась и извивалась, я с минуту боролся с ней, всё время повторяя, что ничего ей делать не буду. Ей просто не надо кричать. Окончательно женщина успокоилась, когда я сообщил о посторонних около овина. Она вздрогнула и на мою просьбу не кричать и не подвергать нас всех опасности закивала. Очень скоро женщина вышла из дома с вёдрами и инструкцией, что я вроде бы как проснулся, а на улице несколько темно и ещё часа полтора у нас есть, поэтому попробовал спать дальше.