– Нигде сама гроза еще не началась?
– Не-а. Она словно ждет чего-то.
Не смыкая глаз и потеряв счет времени, парни без отдыха мониторили социальные сети, в которых с каждой секундой появлялось все больше и больше материала, связанного с необъяснимыми тучами. Они захватывали все больше стран и освещали их красным, словно адским, светом. Беспокойный взгляд Лукаса постоянно метался от экрана к окну, но за ним было лишь чистое небо, озаренное тысячами искорок-звезд. В Америке все было спокойно, однако никто не знал, что могло случиться через час.
Ровно в полседьмого сработал будильник, и Лукас непонимающе посмотрел на телефон. На востоке поднималось солнце, парень не спал всю ночь. Только теперь он понял, как сильно устал.
– Джас, ты в школу пойдешь? – Лукас потянулся и попытался прикинуть, сколько чашек кофе ему придется выпить, чтобы почувствовать себя живым.
– Погоди, который час?
– Солнце встало, небо чистое. Может, пронесло?
– Еще не вечер, – буркнул Джастин и вытряхнул из рюкзака все ненужное. Раз над миром нависла угроза, ему не нужна лишняя тяжесть во время пешей прогулки в Норвуд. – Аргентина сообщала о тучах. Это просто вопрос времени, брат.
– Ладно. Если что-то случится, пиши.
Вот только Лукас не представлял, как идти в школу, зная, что их ждет что-то страшное. Не только их двоих, а весь мир.
В школе все только и говорили, что о тучах. Кто-то рассказывал о своей тетке из Франции, кто-то делился небылицами из Интернета, однако никто так и не знал, чего действительно стоило ожидать от неизвестного погодного явления.
Прошел урок, два, три. От Джастина не было вестей, а солнце продолжало сиять над городом. С началом четвертого урока у Лукаса закончились силы держать глаза открытыми, а голова внезапно стала такой тяжелой, что, если бы он продержал ее еще хоть секунду на весу, у него попросту сломалась бы шея. Бессонная ночь давала о себе знать.
Не в силах противостоять фундаментальной потребности в отдыхе, Лукас устроился на парте поудобнее и только собрался проспать остаток скучного урока, как его телефон вновь начал разрываться от уведомлений. Парень вскочил, чувствуя, как сердце пытается выпрыгнуть из груди, и потянулся к телефону, однако в ту же секунду в проходе между рядами из ниоткуда возник учитель французского, высокий и красный, словно знак «Стоп».
– Мистер Харвелл, я не вижу ни одной причины, по которой вы можете безнаказанно сидеть в телефоне на моем уроке. Попрошу сейчас же его выключить и сдать мне. Заберете после занятий.
Тон учителя не предполагал никаких возражений, а Лукас никогда не перечил, даже теперь, когда до окончания школы оставалось так ничтожно мало.
Непрекращающиеся трели, нарушавшие тишину, повисшую в классе, наконец смолкли, а телефон оказался в огромной ладони француза.
Виня себя за трусость, Лукас снова лег на парту, но на этот раз не из-за желания поспать – он пытался справиться с волнением. Что-то случилось, иначе Джастин не написал бы ему посреди урока. Скорее всего, тучи добрались до Юджина. Лукасу показалось, что сейчас его стошнит. Что, если ответ на сообщения Джастина был последним шансом попрощаться с ним?
– Эй, Мэйсон, – Лукас повернулся к одному из немногих одноклассников, с которыми у него были более-менее приятельские отношения. – Мне срочно нужно распечатать пару листов, я могу после уроков зайти к тебе? У меня принтер сломался.
Мэйсон удивленно посмотрел на Лукаса – парень явно был чем-то напуган. Такое и раньше случалось, особенно перед сложными контрольными, однако теперь в его расширенных от ужаса глазах читалось что-то такое, от чего хотелось выбежать из класса прямо сейчас, без вещей и объяснений. Если бы Мэйсон не знал своего одноклассника, решил бы, что тот под кайфом.
– Ладно… Ты в порядке?
– Да, все отлично, – Лукас попытался выдавить улыбку, но безуспешно.
Досидеть до конца занятий оказалось сложнее, чем он предполагал. Секундная стрелка на часах в кабинете лениво перескакивала с одного деления на другое, словно кто-то залил часовой механизм смолой, и Лукас чувствовал, как внутри него все металось из стороны в сторону. Не стоило отдавать телефон. Когда закончатся уроки, может быть слишком поздно.
С учителем французского постоянно возникали проблемы: то он задавал слишком большое домашнее задание, то занижал оценки, не объясняя причины. Теперь же решил прочесть Лукасу длинную и скучную лекцию о том, почему нельзя пользоваться телефоном в учебное время. Мэйсон стоял в дверном проеме, пытаясь намекнуть, что спешит, но Лукас никак не мог ускорить занудного старика. Ему хотелось взвыть.