— Знаю, что не брал, — обрадовал я Мищенко. Он облегченно вздохнул и сам отстранился от меня. А я тут же его добил.
— Тебя развели, как лоха.
— В каком смысле? — Слава захлопал ресницами.
— В прямом. Давай-ка повторим все, что ты мне сказал. В воровстве тебя обвинили, даже несмотря на то, что деньги нашлись, соответствующую запись в трудовую тебе сделали, твои сбережения у тебя забрали, заявление в полицию не написали... И я абсолютно уверен, что это все произошло меньше, чем за час, и без вмешательства комиссии.
— Какой комиссии?
Я усмехнулся.
— Ну ясно. Нашли лоха. Ладно, не ссы, сейчас все сделаем, — я выудил из кармана телефон и среди звонков нашел нужного абонента.
— Кому ты собрался звонить? — поинтересовался Слава. Я взглянул на него исподлобья и ответил.
— Папе. Он у меня полковник полиции, — и, не дожидаясь следующего вопроса парня, нажал вызов, поднося телефон к уху.
— Пап, привет.
— Привет, — раздалось на том конце. — Ты где пропадаешь? Мать уже волноваться начала.
— Да у меня тут у друга проблемы возникли еще три месяца назад, а он только сегодня удосужился рассказать о них. В общем, помощь твоя нужна.
— В чем дело?
— Его в воровстве на работе обвинили, а это не он. Я все тридцать два готов отдать за это. Деньги сразу нашли. Полицию не вызывали и заявление не писали, но в трудовую запись о воровстве сделали. И как я понял, полицию ему пообещали не вмешивать, если он отдаст свои деньги.
Папа довольно громко фыркнул в трубку.
— Поздравляю. Можешь передать своему другу, что он идиот и лох.
— Я уже сказал ему это. Ты поможешь?
— Помогу, чего уж там. Имя, фамилию друга скажи и место работы.
— Мищенко Святослав, а работал... Ты где работал? — обратился я уже к Славе.
— Кафе «Гуси-лебеди» на Самойловой, — быстро протараторил он. Я же повторил название кафе и его улицу отцу.
— Хорошо. Я разберусь. Ты-то домой сегодня придешь?
Я покосился на Славу, что не сводил с меня глаз и прислушивался к разговору.
— Нет. Пригляжу за другом, а то он от безысходности сегодня сигануть хотел то из окна, то под машину...
Глаза Славы широко распахнулись.
— Отставить, — грозно произнес папа. — Сказал же, что со всем разберусь.
— Есть, отставить. Ладно, давай, пока. И спасибо.
— Пока еще не за что, — ответил отец и повесил трубку. Я же убрал свой телефон.
— Ты знал? — тихо спросил Слава.
— О чем?
— Об окне... Ну что я собирался...
Я поморщился.
— Догадался, когда увидел, что ты под грузовик шагнуть хочешь. Все, сменим тему. У тебя пожрать есть что? Я, конечно, проникся твоей ситуацией, но есть все равно хочется. Если что, я могу в магазин сгонять или деньги вернуть за продукты.
Слава покачал головой.
— Не надо. Пойдем, я что-нибудь приготовлю, — он поднялся с дивана и направился на кухню, но на полпути вдруг затормозил и обернулся ко мне. — Слав, спасибо тебе, — Мищенко улыбнулся. Но не так, как он улыбался в универе, а лишь слегка, но как-то более искренне и тепло.
Я закатил глаза.
— Спасибом меня не накормишь.
Ужин Слава все же приготовил. Банальные макароны, но голодный я и этому был рад. А после за неимением телевизора, который без света и не работал бы, мы при свечах резались в "дурака". И я узнал, что Слава оказывается, умеет жульничать и незаметно таскать карты из биты. Лишь в пять утра, мы вновь завалились спать, решив отдохнуть перед парами хотя бы два часа. Спать мы легли так же вместе на диване. А утром...
А утром я проснулся, чувствуя стояк Мищенко, что упирался мне точно в пятую точку. Он во сне потерся об меня, и я понял, что мне пора сваливать в ванную, чтобы пообщаться с собственным возбуждением тет-а-тет.
Когда я вышел, то Слава уже не спал. Он принял у меня пост в туалете, а я пошел греть воду для чая и одеваться. В универ мы вышли через полчаса, болтая обо всем и не вспоминая о том, что кого-то, не будем показывать пальцем кого, но точно не меня, развели, как младенца. Но уже перед самым подходом к универу, я начал тормозить, понимая, что после того, как мы окажемся внутри, все прекратится. Слава опять потонет в толпе своих поклонников, которые понятия не имеют о его проблемах, а я буду сидеть у себя на галерке и черкать стол.
— Слав, ты чего? — удивленно спросил Слава, когда я окончательно остановился на месте. Я посмотрел на парня.
— Слушай, иди вперед, ладно?
— Э? Почему? Пошли вместе.
— Нет. Иди без меня.
— Не пойду я никуда...
— Ой, да чего ты привязался? Вали в этот гребанный универ и рассылай свои улыбочки направо и налево! — закричал я, теряя терпения, и тут же заглох, осознавая, как это смотрелось и звучало со стороны. Я посмотрел на Славу, который тоже молчал, пораженный моими словами. — Блин, — вырвалось у меня, и я быстрым шагом направился к универу, пока Мищенко отходил от незапланированного концерта.