Построение таких заграждений могло приурочиваться к определенной дате. Такова, например, загорода — в севернорусских землях {29} специальный загон с воротами, куда загонялся скот в первый день весеннего выгона [Гуляева 1986, с. 172-180]. У чехов на пастушеский праздник Kravské hody, устраиваемый накануне Троицы, пастухи загоняют скот в специально приготовленные круги, чтобы скот летом не разбредался и тůrа не высасывала у коров молоко ([Потебня 1865, с. 297] со ссылкой на: [Sumlork 1845-1846, с. 395-397]).
Кроме заграждений в качестве «индивидуального» магического круга мог использоваться также обруч, в частности, для того, чтобы защититься от нечистой силы. Согласно карпатской быличке, охотник, чтобы подобраться к черту, играющему в лесу на волынке для женских демонов ня́вок, наделал себе обручей, связывая их наотмашь, надел их на себя и таким образом смог близко подойти к черту и подслушать мелодии (Зеленицы надворн. ив.-фр. [Онищук 1909, с. 57]).
В вербальных текстах этот мотив встречается в основном в заговорах. При этом сакральность «выстраиваемой» при помощи слова ограды определяется тем космическим материалом, из которого она строится. Ср. начало русского заговора: «Встану я, раб Божий… благословясь… огорожусь светлым месяцем…» (рус. [Майков 1992, с. 26-27]). Мотив огораживания встречается в белорусском и украинском свадебных охранительных заговорах: «Мяне маці нарадзіла, сонейкам абгарадзіла» (бел. [Замовы 1992, № 56]); «Maty syna rodyla, misiacem obhorodyla…» (винн. укр. [Popowski 1882, s. 47]). Основная идея этого мотива — создание надежного тына, частокола вокруг охраняемого объекта, как, например, в пастушеском заговоре на охрану скота: «…и поставь, Господи… медян, железен, булатен тын, стену каменную со всех четырех сторон, от земли и до неба, от востока и до запада, от лета и до севера за тридцать за три версты, за тридцать сажен глубины в землю…» (северодвин. арх. [Бобров, Финченко 1986, с. 137]), а также в заговоре на охрану пасеки: «Мисяц Авраме, Божий громе!.. Став коло моей пасикы велыкый частокил, щоб чужая пчола не перейшла и моей пасикы не знесла…» (луб. укр. [Милорадович 1991, с. 240]). Ср. русский заговор на охрану пасеки: «Обращается моя пасека Николиною милостию, железным тыном, каменного стеною от земли до неба…» (владим. рус. [Назаров 1911, с. 67]). Глагол обращаться (*ob-vrat-), заимствованный из церковнославянского, употреблен в значении «оборачиваться». Некоторую сложность представляет следующий фрагмент из русского заговора от порчи: «…младым месяцем сотынуся, частыми звездами затычуся от призоров, от порчи» [Виноградов 1908, с. 26]. Вероятно, здесь имеется в виду глагол отыниться «огородиться тыном» [Даль 4, с. 448].
Прочность, нерушимость ограды, ворот, дверей, сделанных из железа, — постоянный мотив славянских апотропеических заговоров: в {30} заговоре на первый выгон скота хозяйка загораживает свою скотину от волков «железным тыном» и замыкает хищным зверям зубы «железным замком» (полес.), в севернорусском заговоре вокруг дома строят «тын медный, ворота железны», в свадебном заговоре «железный муж отворачивает недобрые словеса и речи колдунове и ведунове» (с.-рус. [Бурцев 2, с. 20]).
Апотропеический заговор может состоять из рассказа о том, кто и как такой тын строит, как в фрагменте заговора на охрану скота: «…Константин несет костян [тын], Козьма Дамиан медные врата, Стефан несет железные вереи и становят весь костян тын, врата медныя и вереи железныя от земли и до небес…» (с.-рус. [Бурцев 2, с. 20]). Соответствующая ограда может быть «построена» прямой констатацией факта ее создания: чтобы летом коровы не пропадали, в Страстной четверг маленькие дети обегали двор с криком: «Около двора железный тын!» (рус. [Максимов 1993/2, с. 392]).
Огораживать можно не только оградой, сотворенной из «вещественных» элементов мира — месяца, звезд, солнца и пр., но и Божьей милостью и Иисусовой молитвой: «…моцию Его (Бога. — Е. Л.) святою милостию и силой Его себя исцеляю и очищаю и весь свой дом огорожаю» (зак. лемки [Петров 1891, с. 126]); «Около нашего двора Иисусова молитва, Николина ограда — тын медный, ворота железны…» (рус. [Ефименко 2, с. 165]).
Если во всех предыдущих случаях ограда создавалась вокруг охраняемого объекта, в одном из белорусских заговоров ограждение строится для того, чтобы изолировать носителя опасности: «…агороджаю огольчак рыжих (волков. — Е.Л.) гарою камянною ад зямли да неба» (бел. гом. [Замовы 1992, № 154]).