Через несколько минут его уже везли в полицейский участок. Как только он прибыл, его сразу же приняли в кабинет Нэша. Суперинтендант светился от гордости.
«Я вижу, вы прочитали мое письмо», — сказал он.
«Это замечательная новость!»
«Когда я действую, я делаю это решительно».
«То, чего вы мне не сказали, так это имени арестованного вами человека», — сказал Тиммс. «Как вам удалось так быстро напасть на его след?»
Нэш расхохотался. «Я бы не назвал это запахом», — сказал он. «От этого человека воняет до чертиков. Мне пришлось зажать нос, прежде чем надеть на него наручники».
«Как его зовут?»
«Патрик Макбрайд».
Тиммс был шокирован. «Я думал, он в тюрьме».
«Его выпустили несколько недель назад».
«Он действительно заложил бомбу в тормозной вагон?»
«Не знаю», — сказал Нэш, сгорбившись, — «но он, безусловно, способен это сделать. Я вижу это так. Макбрайд правит Бедерном.
Пока он был за решеткой, количество преступлений, совершенных ирландцами, резко сократилось. Макбрайд, возможно, и не сам установил эту бомбу, но я готов поспорить, что он отдал приказ кому-то другому это сделать».
«В чем его обвиняют?»
«Убийство Джека Фоллиса».
«Но вы только что сказали мне, что это был не он».
«Это был кто-то, действовавший по его приказу, и это делает его в равной степени виновным, по моему мнению. Давайте будем предельно откровенны, лорд-мэр. Только кто-то из ирландской общины мог иметь наглость планировать что-то подобное. Арестовав их лидера, я выпустил кота среди голубей».
Тиммс был настроен скептически. «Я в этом не уверен».
«Я что, должен отпустить этого негодяя на свободу?» — заорал Нэш.
«Не нужно кричать, Хорас».
«Тогда не заставляй меня это делать. Я ожидаю, что ты поддержишь меня до конца».
«В какой-то степени, — сказал Тиммс, — я так считаю. Но мне кажется, вы поторопились». Нэш фыркнул. «Я просто говорю честно».
«Подождите, пока не прочтете выпуск вечерней газеты. При аресте присутствовал репортер. Он оценил скорость и самоотверженность, которые мы проявили. Когда мы вытащили Макбрайда из его клетки, репортер хлопал в ладоши».
«Я бы хотел уметь это делать».
«Дело раскрыто, мужик. Разве тебя это не радует?»
«Это лишь частично решено», — утверждал Тиммс. «У вас может быть человек, который отдавал приказы, но где тот, кто заложил бомбу в тормозной вагон?»
«Я очень скоро узнаю имя».
'Как?'
«Макбрайд мне его передаст».
«Он скорее умрет, чем сделает это, Гораций!»
«Я не согласен», — сказал Нэш с самодовольной улыбкой. «Когда понимаешь, что находишься в тени палача, начинаешь вести себя как разумный человек. Я получу это имя. В надежде заставить одного из своих подчиненных взять всю вину на себя, Макбрайд выдаст его без тени сожаления».
«Ирландцы всегда яростно преданы себе подобным».
«Не в этом случае — просто смотрите».
Когда она приветствовала отца в доме, Мадлен Колбек знала, чего ожидать. Как только Калеб Эндрюс поцеловал свою дочь, его глаза заискрились любопытством.
«Роберт уже раскрыл преступление?» — спросил он.
«Дайте ему шанс, отец», — сказала она. «Он был там всего пять минут. Если бы дело было таким простым, как вы, кажется, думаете, Роберту не пришлось бы снова посылать за Аланом Хинтоном».
«Это то, что произошло?»
«Да, Алан заходил сюда вчера вечером, чтобы рассказать мне об этом. Он очень любезно согласился отнести письмо Роберту. Я сказал ему, как сильно его жена и дочь скучают по нему».
«Вы упомянули меня?»
«Нет, а почему я должен?»
«Потому что я часть семьи, вот почему», — сказал он, огорчившись. «Вы могли бы спросить его, нужен ли ему мой совет по поводу тормозных вагонов или обязанностей охранника».
«Кто-то в Йорке может ему это сказать».
«Но я могу говорить с большей уверенностью, Мэдди».
«У тебя здесь есть более важная работа. Хелена спрашивает о тебе с тех пор, как мы позавтракали. Ей не терпится сыграть в ту игру, которой ты ее вчера научил».
Он был в замешательстве. «Какая игра?»
«Не волнуйтесь», — смеясь, сказала Мадлен. «Если вы не можете этого вспомнить, то ваша внучка уж точно может».
«Теперь я вспоминаю это, Мэдди», — сказал он с усмешкой. «Знаешь, когда Роберта отправили в Йорк, я сначала очень завидовал. Потом я вспомнил, что Джордж Хадсон жил там некоторое время. Он нанес больше вреда железнодорожной системе, чем любой другой человек в Британии».
«Вы говорили то же самое о мистере Брюнеле».
«Хадсон был хуже».
«Было время, когда вы им восхищались», — вспоминала она.