– Так вы не знаете, кто убил?
– Разумеется, нет! – сказал Холмс и тут же добавил, лукаво прищурившись: – Зато это известно вам, Уотсон.
– Мне?!
– Конечно! На мой вопрос об убийце вы незамедлительно дали ответ – Смердяков. Я не вижу достаточно весомых причин, чтобы вы отказывались от первоначального мнения.
– Позвольте, Холмс, но вы же доказывали…
– Мой дорогой Уотсон, менее всего я стремился доказывать чью-то вину, я лишь хотел наглядно показать, что сюжет романа несовершенен, поскольку в ряде случаев нарушены причинно-следственные связи. И ничего больше! Теперь я понимаю, что напрасно сделал это, невольно поставив под сомнение достоинство романа, но, поверьте, я и в мыслях не держал этого! И обещаю вам, Уотсон, что постараюсь поскорее забыть эту, возможно, замечательную книгу, которая окончательно убедила меня, что я все-таки ничего не понимаю в литературе, и в будущем анализировать поступки живых людей, а не литературных персонажей. Однако вижу, что утомил вас. Ну что ж, предугадывая вашу просьбу, я сыграю «Песни» Мендельсона.
Холмс поднял скрипку, взмахнул смычком, и наша уютная квартира в доме No 221-6 по Бейкер-стрит наполнилась чарующими звуками музыки.