В полночь нас проводили в спальню. Невесту готовили дамы, приехавшие с ней. По северному обычаю меня должны были провожать друзья и свадебные помощники, но я оставил всех в своей спальне, запретив пугать мою молодую супругу.
Когда я вошел, Элизия сидела на кровати с распущенными волосами, в тяжелом головном уборе, украшенном лентами и подвесками из драгоценных камней. Вокруг на столиках и канделябрах горели свечи, подчеркивая нежную красоту моей супруги. Тонкая расшитая сорочка бурно вздымалась на небольшой высокой груди.
Я не зря отпустил свиту. Эта ночь предназначалась нам двоим. Медленно, стараясь не делать резких движений, подошел к кровати:
– Элизия, – я хотел быть честным, – ты знаешь, что делают в постели мужчина и женщина?
Она кивнула, но как-то неуверенно и сильно покраснела. Я присел на постель, погладил ее дрожащую руку:
– Сегодня мы с тобой должны сделать это, чтобы закрепить наш брак. Я постараюсь быть нежным сегодня. А позже я буду приходить к тебе, только если ты будешь меня приглашать.
Она вскинула на меня недоуменный взгляд:
– Я хочу с тобой подружиться, – сказал я. – Когда ты поживешь здесь подольше, поймешь, как мне не хватает друзей. Я надеюсь, что ты станешь мне добрым другом.
Я дождался ответного кивка и забрался под одеяло. По обычаю меня тоже обрядили в длинную рубаху и я не спешил ее снимать. Всему свое время.
Немного полежав рядом с окаменевшей невестой, я предложил:
– У тебя, наверное, болит голова от всех этих украшений? Хочешь, помогу их снять?
Элизия кивнула, опасливо закусив губы. Я не торопился: аккуратно отцепил одну подвеску, потом вторую, третью. К пятой принцесса сама подалась ближе ко мне, спеша избавиться от тяжелого украшения. Когда венец перекочевал на столик, я уже сумел оценить трепетный цветочный аромат, исходящий от волос принцессы.
Но стоило мне повернуться к своей жене, как она испуганно юркнула под одеяло. Еще раз напомнив себе о том, какой великой добродетелью является терпение, я лег рядом.
Сначала я просто обнял девушку, прижав к себе и давая привыкнуть к близости моего тела. Потом, когда она вспомнила, что нужно дышать, начал поглаживать ее руки сквозь тонкую рубашку, спину, плечи, коснулся поцелуем бледных губ, закрытых глаз. Она лежала неподвижно. Ее тело послушно подавалось моим ласкам, но я чувствовал ее боязнь, ее нежелание перейти к большему, и не спешил.
Просто шептал на ушко нежности, целовал, хвалил за робкие попытки прижаться ближе и спрятать лицо у меня на груди. А потом я неосторожно прижался к ней доказательством своего интереса. Элизия вздрогнула и, вытянувшись, как гвардеец на плацу, легла на спину, раздвинув немного ноги. Я оторопел, а потом понял:
– Тебе сказали, что так нужно встречать мужа?
Она кивнула и опустила ресницы, пряча испуг.
– Почти верно, только лучше снять рубашку.
Принцесса еще испуганнее замотала головой и, я не стал настаивать:
– Хорошо, можешь не снимать, но придется приподнять подол.
Элизия, закаменев лицом, потянула вверх свою рубашку и когда до ее скромности остался примерно дюйм, я остановил ее поцелуем:
– Достаточно. Скажи, тебе нравятся мои поцелуи?
Девушка кивнула, а я осторожно лег на нее, опираясь на локти и колени, поцеловал сжатые губы, потом сказал:
– Я буду целовать тебя, а ты просто лежи и ничего не бойся, хорошо?
Она вновь закивала, сжала руками подол сорочки так, что побелели костяшки пальцев. Я терпеливо и бережно начал целовать, ее нажатием колена раздвигая ноги, а потом, мысленно вознеся молитву светлым духам, устремился вперед.
Спустя некоторое время мы лежали рядом, и я бережно сцеловывал слезинки с ее лица. Камни в наших медальонах светились, признавая брак совершенным, а моя жена горько плакала, уткнувшись лицом в мое плечо.
Мне тоже почему-то было тоскливо и, когда Элизия заснула, я спустился с балкона в сад. Там отстраненно побродил среди запутанных дорожек и неожиданно вышел с старинной восьмиугольной скамье, в центре которой рос большой розовый куст. Я присел на обомшелый камень и вдруг вспомнилось слышанное когда-то:
– Разве ты не знаешь? В самых больших и красивых цветах спят феи. Если ты поймаешь фею спящей, сможешь загадать любое желание!
Я вздрогнул, посмотрел на куст: все бутоны были плотно закрыты. Отчего-то я не удержался и погладил туго скрученные лепестки. Издалека повеяло морем, а потом вновь стало тихо, только крики нетрезвых гостей доносились из дальнего крыла дворца.