Но этот скачок можно воспринимать и как чудесный дар человеческой природы и в том, что человек совершил его, видеть высокое предназначение человека, его путь к небывалому постижению и неслыханным высотам, доступным ему в силу его незавершенности. История превратила человека в существо, стремящееся выйти за свои пределы. Только в истории он ставит перед собой свою высокую задачу. Никто не знает, куда она его приведет. Несчастье и беды также могут служить ему стимулом к возвышению. Лишь в истории формируется то, чем человек по существу является: а) Из первичных истоков течет поток заложенных в человеке субстанциальных возможностей. Однако сами они становятся очевидными, преисполненными богатого содержания, лишь войдя в эру истории, по мере того как они освещаются, утверждаются, усиливаются, теряются, вспоминаются, вновь возвышаются. Им необходима рационализация, которая сама по себе совсем не есть нечто первичное, а есть лишь средство восстановления истоков и конечных целей.
б) Вместе со скачком в историю осознается преходящий характер всего Всему в мире отведено определенное время, и все обречено на гибель. Но только человек знает, что он должен умереть. Наталкиваясь на эту пограничную ситуацию, он познает вечность во времени, историчность как явление бытия, уничтожение времени во времени Его осознание истории становится тождественным осознанию вечности.
в) История — это постоянное и настойчивое продвижение вперед отдельных людей. Они призывают других следовать за ними. Те, кто их слышит и понимает, присоединяются к этому движению. Однако вместе с тем история остается и просто совокупностью событий, где постоянно раздаются напрасные призывы, которым не следуют и от которых отстают. Некая огромная сила инерции как будто постоянно парализует все порывы. Мощные силы громадных масс с их усредненными запросами душат все то, что не соответствует им. Все то, что не находит места и не имеет смысла с точки зрения массовых требований, что не встречает веры, должно исчезнуть. История — это великий вопрос, еще не получивший решения, который будет решен не мыслью, а только самой действительностью, вопрос этот сводится к тому, является ли
73
история в своем порыве лишь мгновением, промежуточным звеном между неисторическими существованиями, или это прорыв глубинных возможностей, которые даже в образе безграничных несчастий, подвергаясь опасностям и постоянным крушениям, в целом ведут к тому, что бытие будет открыто человеком, а он сам в непредвидимом взлете обретет свои неведомые дотоле возможности.
3. Общность и различия великих культур древности
Общие черты — организация большого масштаба, письменность, ведущая роль слоя писцов — способствуют возникновению человека, который, будучи продуктом рафинированной культуры, все-таки еще как бы не вполне пробудился. Специфическая техническая рационализация соответствует состоянию неполного пробуждения без подлинной рефлексии.
В крупных сообществах все подчинено зримым картинам бытия, связано безусловными нормами. Это — не вызывающее сомнения фактическое бытие, которое высказывают и которому следуют. Основные человеческие проблемы заключены в рамки священного знания магического характера, они не перешли в беспокойные поиски, если не считать нескольких поразительных подступов к этому (следы пробуждения, которые остаются нераскрытыми). Значительное развитие обретает мысль о справедливости в Египте, и особенно в Вавилоне. Однако вопрос о смысле не ставится со всей отчетливостью. Создается впечатление, что ответ уже есть до постановки вопроса.
Сходство состояний и хода развития заставляет искать общую основу. Во все времена орудия и идеи медленно распространялись по земному шару. Мы ищем центр, из которого шло бы такое распространение нового. Именно поэтому возникает гипотеза об основополагающем универсальном значении Шумера на Евфрате, громадное влияние которого достигло Египта и Китая. Однако степень этого влияния не доказана. Возникает и сомнительная гипотеза о культурном центре в Азии — где-то в Западном Курдистане, у Каспийского моря, — о процветавшем ранее в период более влажного климата центре культуры, откуда вследствие наступившей засухи произошло переселение жителей по самым различным направлениям. Это и было началом возникновения культур на Азиатском и Европейском континентах от Китая до Египта. Однако, мысленно погружаясь в глубины доистории, мы не обнаруживаем для этого какой-либо твердой, подтвержденной опытом основы.