Бесспорно, он блефовал, но под таким давлением ночница этого и понять не смогла. Слишком сильно они переругались, чтобы не верить в угрозы.
Пожалуй, Альбин если и собирался что-то с ней сделать, то только слегка напугать, ведь у самого сейчас сердце ныло, как бешеное. Оно стучало в груди, отдаваясь глухими ударами в голове, которые всё больше ворошили воспоминания о тех двух неделях, когда Лиза, подобно маленькому птенчику, попала в их мир и ничего не понимала. Излишняя самоуверенность сделала из неё горделивую девчонку, коих Альбин терпеть не мог. На дух не переносил, если быть честным.
Лиза же, зло сверкнув глазами, попыталась выскользнуть из хватки наставника, вот только тот держал довольно крепко. Раньше она и подумать бы не могла, насколько он на самом деле сильный.
— Отпусти меня, — почти что прошипела она и вновь трепыхнулась в надежде, что Альбин разожмет руки.
— Ты меня поняла? — вновь отчеканил вопрос он и, вместо того, чтобы отпустить, только сильнее вцепился в плечи.
— Поняла, — сквозь зубы прошипела Лиза, вновь дёргаясь.
Не рассчитав, что наставник тут же после её слова отпустит руки, она с силой ударилась в стену, но сделала вид, что не заметила.
— Всего хорошего, — кинула она ему через плечо и поспешила по лестнице на улицу и через город на берег, где уже ждала Свирель.
— Помирились, блин, конечно. Вот теперь пускай сам и приходит извиняться. Мне это ни каким боком теперь не нужно. Найду кого-нибудь, кто даст звёздное имя. Да ещё лучше: просто, как только найду нужного человека, попрошу сменить куратора. А Альбин пускай сам и остаётся со своим огромным эго, — бормотала себе под нос Лиза, пока летела в сторону Лорфена.
А у самой по щекам катились слезы. Да такие большие, что невозможно было смотреть вперед. Всхлипнув в очередной раз, Лиза еще сильнее погнала Свирель к дому. Там уже должны были прийти результаты поступления. Список учеников и учебники обещали выслать в тот же день, если ночник пройдет, ведь буквально через две недели уже начинались первые занятия.
Под дверью пока ничего не было. Скорее всего, испытания в школе еще проходили, хотя времени уже под вечер: около половины седьмого. Ну, и ничего. Она все равно в последнее время привыкла обходиться без сна. Собственно, как и без здравого рассудка, судя по своему поведению.
Свирель ловко впорхнула к себе, приземляясь на мягкую подстилку и приседая, чтобы помочь Лизе слезть на землю.
Слёзы неприятно стянули лицо и пощипывали глаза, отчего ощущения были препротивнейшие. Сейчас до полной картины не хватало того, чтобы она настолько отвратительно сдала экзамены, что её не приняли в Туманник.
Целый вечер ни от кого не было звонков. Ни от Лейлы, ни от Стефана, ни от Альбина. О последнем и думать не хотелось: поссорились они и впрямь здорово.
Лёжа в кровати, Лиза ни о чем не могла думать, кроме как о тревоге, что съедала заживо. Вина перед куратором, перед Лейлой, перед всеми зрителями, которые наверняка сегодня разочаровались в ней. Всё-таки, анализируя себя, она уже понимала, как отвратительно проходила полосу препятствий.
Но Фер Шар не был бы правителем Онейры, если б не сдержал слово.
Ровно в двенадцать часов ночи, когда Лиза уже пыталась уснуть, в дверь постучали. За ней стоял человек в форме цвета тёмной мадженты. За спиной красовался василиск, который спокойно сложил крылья и светящимися глазами уставился на вышедшую на порог ночницу.
— Добрый вечер. Елизавета Родионова? — поинтересовался незнакомец и глянул на запечатанное письмо в руках.
— Да-да. Это я, — кивнула Лиза, чувствуя себя несколько неловко, ведь вышла в одной только пижаме: длинных штанах и кофте с изображением звёзд.
— Это письмо из Туманного ловца и ваши учебники к началу года, — сказал юноша, протягивая ночнице письмо и кивая своему питомцу.
Василиск легко подцепил клювом сумку, висящую на спине, и достал стопку аккуратно связанных между собой книг. К ним также прилагалась самая разная канцелярия, свёрток из чёрной бумаги и отдельное небольшое письмо: комментарий к экзамену.
— Ого, — книжки оказались достаточно внушительного веса, что Лиза сразу осторожно отнесла их в дом на стол и вернулась на порог. — Спасибо большое, доброй ночи, — поблагодарила она почтальона.