– Вы очень чуткая и наблюдательная женщина, – улыбнулся Сергей.
– Ну что вы! Самая обыкновенная, – снисходительно пожала полными плечами Скляревская, явно, однако, польщенная его комплиментом.
– И он не говорил вам, что она больна?
– Вы слишком много хотите от мужчин. В большинстве случаев они такие невнимательные.
В ее голосе неожиданно прозвучала кокетливая нотка.
– Впрочем, – равнодушно заметил Сергей, – это мы узнаем от него самого. Я еще с ним не беседовал.
Впервые за время разговора в глазах Скляревской мелькнула настороженность, и она, не удержавшись, воскликнула:
– Так вы знаете, кто он такой?
Сергей взглянул на часы.
– Да, он скоро здесь будет. – И, обернувшись к молча сидевшему в стороне Жаткину, попросил: – Поглядите, кстати. Может быть, он уже пришел?
Тот поспешно встал и вышел из кабинета.
– Мне даже видеть его неприятно, – враждебно заметила Скляревская, на секунду теряя свой царственно спокойный вид.
«Ну, еще бы», – усмехнулся про себя Сергей.
– Называется, сослуживец, – с негодованием продолжала между тем Скляревская. – Бросить женщину в таком…
– Сослуживец? – невольно вырвалось у Сергея.
– Да, он так себя назвал. Якобы случайно встретил ее на вокзале. Бессердечный он человек, а не сослуживец!
В этот момент вернулся Жатки ни доложил:
– Гражданин здесь, товарищ подполковник.
– Что ж, Галина Александровна, – сказал Сергей, вставая. – Я больше не смею вас задерживать. Спасибо и извините, что потревожили. Разрешите, я вас провожу?
– Ах, что вы! – кокетливо улыбнулась Скляревская. – Мне неловко вас затруднять…
– Какое же тут затруднение? Надо восстановить в ваших глазах репутацию мужчин, – ответно улыбнулся Сергей, краем глаза перехватив удивленный взгляд Жаткина.
Они вышли в коридор.
Около двери кабинета на длинном диване сидел Семенов, нервно теребя в руках свою пушистую шапку. Лоб и пухлые щеки его блестели от пота. Увидев Сергея, он сделал движение, чтобы подняться. Но тут он заметил Скляревскую и застыл на месте, поспешно отведя глаза, И Сергей отметил это про себя.
– Одну минуту, – сухо сказал он Семенову. – Я сейчас вернусь.
Скляревская прошла вперед, величественно вскинув голову и старательно не глядя в сторону Семенова. Только по плотно сжатым губам и напряженному, устремленному вперед взгляду можно было догадаться, что встреча эта была ей неприятна.
Прощаясь со Скляревской у выхода из управления, Сергей как бы между прочим спросил:
– Кстати, вы узнали того гражданина в коридоре?
– Я?.. Да я его просто не заметила…
«Врешь, милая, – подумал Сергей. – И не очень умело притом. Что ж, тем лучше».
Он стал медленно подниматься по лестнице.
Дойдя до третьего этажа, Сергей увидел в конце коридора одинокую ссутулившуюся фигуру Семенова на диване и, поколебавшись, решительно повернул назад, вниз по лестнице, туда где находились комнаты отдела уголовного розыска.
В накуренном до синевы кабинете Лобанова сотрудники оживленно обсуждали что-то и разом умолкли, повернув голову к двери, когда она без стука распахнулась и вошел Сергей.
– А вот и он сам, – удовлетворенно констатировал Лобанов.
– Ох, и надымили вы, братцы, – покачал головой Сергей. – Аж глаза ест.
Лобанов усмехнулся.
– Это мы сами дымимся. Уточняли план операции.
– Он сидит там у меня, – Сергей кивнул на дверь. – Кто будет у него в доме? Пойдемте знакомиться. А то уже седьмой час.
– Филиппов, ты иди. Жаткин там, – распорядился Лобанов. – Остальные, как условились. – И, обращаясь к Храмову, спросил: – Курево, воду, бутерброды заготовили?
– Так точно.
– Ну все тогда. Машины у подъезда. Отправляйтесь, хлопцы. Рации только берегите. В случае чего – мигом у вас будем. Вроде ничего не забыли. Так… – Он оглядел сотрудников, потом посмотрел на Сергея: – Разрешите начинать, Сергей Павлович?
При посторонних Лобанов всегда обращался к нему строго официально.
– Давайте.
Все, шумно переговариваясь, вышли в коридор.
Сергея охватило знакомое чувство нервного подъема, радостное ощущение братской близости с идущими рядом людьми, которых в этот момент объединяло не только общее задание, общая цель, но и сознание неведомой пока опасности, предстоящего риска, и он на секунду даже позавидовал им. Эх, давно он не ходил в засады! Только час спустя, когда уехал с двумя сотрудниками заметно повеселевший Семенов, Сергей и Лобанов вспомнили, что с утра ничего не ели.
– Столовая закрылась, – устало потягиваясь, сказал Лобанов. – Может, в ресторан зайдем? Хотя шуму там…
– Сначала в гостиницу, – ответил Сергей. – Домой позвонить надо. Как там мои.
– Ну пошли, раз так.
Они не спеша оделись: сейчас можно было не спешить.
На улице было холодно, люто бушевал ветер.
– Все машины разогнал! – прокричал Лобанов. – Придется пешком. На голодный желудок тяжело.
– Ничего. А мороз у вас серьезный.
– И всегда с ветром, черт его дери, – проворчал Лобанов, погружая лицо в поднятый воротник пальто.
К гостинице подошли замерзшие, исхлестанные ледяным ветром. Поднявшись к себе в номер, Сергей заказал по телефону разговор с Москвой.
– В течение часа, – предупредила телефонистка.
– Придется ждать, – вздохнул Лобанов, располагаясь в глубоком кресле.
Но телефон зазвонил почти мгновенно. Сергей поспешно сорвал трубку.
– Вот как работаем, – горделиво произнес Лобанов, подняв палец. – Это тебе, брат, не…
Однако вместо ожидаемой Москвы в трубке раздался знакомый обрадованный голос Урманского.
– Сергей Павлович? Ради бога, извините. Но вы сами просили. Знаете? Я нашел Марину!
– Поздравляю, – улыбнулся Сергей. – Как вам это удалось?
– Тысяча и одна ночь! Если написать, скажут: «так не бывает». Но главное, – с веселой торжественностью заключил Урманский, – мое счастье теперь в ваших руках.