Когда гости начали пить «кровь девственниц», я заметил, как Смерть улыбается. Это больше нельзя было списать на память потому, что ничего подобного я не видел. Несмотря на то, что лицо Смерти заменял абсолютно голый, чуть желтоватый, череп, на нем были видны эмоции. Я видел, как она моргала, как удивленно поднимала бровь, хоть бровей у нее в помине не было, я даже видел как она дышала, хотя, казалось, чем ей дышать-то… Все это было исключительно на уровне понимания и ощущений. Словно я видел одновременно глазами и чувствами.
Вот, закончился конкурс, Абилардо стал «Предводителем», и Смерть аплодировала ему вместе с толпой, разбавляя звук хлопающих ладоней стуком костей. Боже, как это было странно…
Я заметил, как мы с Вадиком идем к зеркалу, а это означало, что у нас уже состоялся разговор на тему моих опасений. Смерть последовала за нами и с интересом наблюдала за тем, как Вадя кричит «Я — Смерть! Я — Тьма!». Теперь был черед Антона.
— Я — Смерть! — неуверенно произнес Антон.
Отражение никак не изменилось, как и в тот раз, когда я сам стоял перед этим зеркалом. Зато Смерть внимательно посмотрела на Антона и шумно втянула воздух… Эм… Носом? На ее лице появилось удивление, которое через пару секунд сменилось добродушной улыбкой. Я никогда не мог подумать, что абсолютно не меняющееся внешне лицо может выражать такие яркие эмоции.
Следующие тридцать-сорок минут никак не отличались от того, что было в реальности, за исключением нового эпатажного гостя, который гулял среди посетителей, изучал меню бара и разглядывал людей. Во время второго конкурса Смерть искренне смеялась своим ледяным смехом, наблюдая за «бесовскими танцами» двух девиц и Абилардо, а на Наташу она смотрела равнодушно и даже слегка сочувственно.
Конец конкурса, аплодисменты (Смерть оживленно хлопала в ладоши), бокал эля, диалог с Наташей, этот взгляд, тянущиеся друг к другу губы… Смерть тактично отвернулась. Надо же, какая приличная. А вот и Абилардо со своей провокацией.
Конфликт только начал зарождаться, и я заметил, как голубое сияние окутало Антона. Я не знаю, что это было — аура, биополе, или какая-то энергия — но выглядело это очень эффектно.
— Ну, значит, потом поговорите, — сказал Абилардо, заставляя Антона встать.
Сияние сменилось настоящим огнем. Энергия, или что бы там ни было, окутывала тело Антона голубым пожаром. Это напоминало какие-то японские мультики, где главный герой начинал светиться, или у него загорались руки, и потом он начинал громить всех направо и налево. Вот только это не мультики, а реальность. Ну как реальность? Сон… Еще одна странная деталь была в том, что рука, которую Антон положил на солнечное сплетение противника, была костяной. Точь-в-точь как у Смерти.
— Что с тобой? — испуганно произнес Абилардо, вызвав улыбку у Смерти.
Толчок. Триумфальный полет жеребца, грохот падающих стульев, удар о стену. Красиво. Эта сцена достойна высокобюджетных американских фильмов. Вот «герой кино» принимает сидячее положение и озирается по сторонам. Его окружили не то Духи, не то Тени. Это были какие-то существа, словно привидения. В них были легкость и прозрачность, и в то же время телесность. Словно какая-то темная энергия приняла форму людей. У них не было лиц, волос и каких-то половых признаков. Словно манекены, но не из пластика, а из чего-то темного и невесомого. Тени начали хватать Абилардо за руки, но он вырывался и вопил:
— Что вам надо?! Кто вы?! Не трогайте меня! — обороняясь еще с минуту, он выкрикнул: — Вы, что, их не видите?! Бегите! Бегите!
Как и в реальности, после этих слов Абилардо убежал из бара. Тени остались стоять на месте, повернув в его сторону отсутствующие лица. Лишь убедившись, что жеребец скрылся, они просто растаяли в воздухе черным дымом.
— Неужели это все было на самом деле? — спросил я сам себя.
— Ну, ты же сам все видел, — сказала Смерть.
— Я понимаю, просто вчера ничего подобного не было. Абилардо просто махал руками и убежал, а сейчас я вижу как… — я осекся.
Рядом со мной стояла Смерть и выжидательно на меня смотрела. У нее был красивый, но холодный голос. Когда она говорила, ее рот не открывался. Казалось, что ответы приходят сразу в мою голову, даже не касаясь моих ушей.
— Ты… Вы… — запинаясь, начал я.
— Можно на «ты», — Смерть была невозмутима.
— Ты. Ты говоришь со мной? — у меня от неожиданности спутались все мысли.
— С тобой, — подтвердила она.
— И ты Смерть?
— В твоем понимании — да.