– Правда?
Он действительно хочет меня ради меня?
– Да. И в то утро, когда ты поцеловала меня, я не мог не поцеловать тебя в ответ. Вот как еще я узнал, что ты особенная. Просто поцеловав тебя, я почувствовал нечто большее, чем эрекцию. Это может показаться банальным, но я чувствовал тебя всем сердцем.
Это не звучит банально, потому что для меня это было то же самое.
– Поцеловав тебя, я впервые почувствовала себя по-настоящему живой.
– Моя надежда на будущее была мертва до тебя. Я вляпался в опасное дерьмо, потому что действительно думал, что проведу остаток своей жизни в одиночестве.
– Я даже не могла представить будущее ни с кем. Только колледж и ветеринарная школа. До тебя, это все, чего я когда-либо хотела.
Рэнсом перекатывает меня на спину, накрывает своим телом и прижимается страстным поцелуем к моим губам. Автоматически я раздвинула для него ноги. Он скользит в меня и утыкается лицом в мою шею, медленно поглаживая. Ему не требуется много времени, чтобы завести меня. Как будто я настроена на его тело, как будто каждое нервное окончание сверхчувствительно, его обладание ведет к неизбежному свободному падению в экстаз.
Как раз перед тем, как я упаду, он обхватывает мое лицо ладонями, оскалив зубы, сверля меня взглядом с такой же интенсивностью, как и его тело.
– Я собираюсь сделать это правильно для тебя. Для нас. Обещаю.
– Да...
Я верю ему.
– Я собираюсь жениться на тебе и наполнить дом детьми.
Мысль о том, что я беременна от этого мужчины, который шепчет о любви в темноте, должна ужасать меня. Вместо этого я взволнована. Я в восторге от нашего будущего. Что бы ни случилось, я придумаю, как поступить в колледж. Как преуспеть в ветеринарной школе. Но если у меня будет этот мужчина и наши дети, у меня будет все.
– Да!
Это последнее, что я кричу, когда впиваюсь ногтями в его спину, зарабатывая себе рычание чисто мужского удовольствия, прежде чем мы оба поддадимся жгучей потребности, которую никто из нас не может отрицать.
Глава 6
Рэнсом
Незадолго до пяти утра я ускользаю от Гаваны, надеюсь, в последний раз. Да, я оставляю ей расплывчатую записку, в которой сообщаю, что мне нужно кое-что купить, но, чтобы она оставалась на месте, потому что я вернусь. Я ненавижу уезжать так же сильно, как ненавижу лгать ей, но с меня хватит.
Это дерьмо закончится сегодня.
Я нахожу ее ключи на кухне. Котенок, которого я заметил раньше, видит меня и снова прячется под диван. Я наполняю ее миску с водой и делаю мысленную заметку сказать Итану, чтобы он принес еды для котенка, прежде чем беру ключи Гаваны и инструкции, которые мой сын нацарапал на листе бумаги с различными кодами доступа, затем я лечу вниз по дороге, сквозь остаток ночи.
Мне насрать, сколько сейчас времени и где младший брат. Я набираю его номер.
– Что случилось? – Похоже, он не до конца проснулся. – Какого хрена ты снова звонишь так скоро?
Мы стараемся избегать контактов, чтобы не выдать себя, но это не может ждать.
– Мне нужно выйти. Сейчас.
– Что?
Крик Риджа больше не звучит сонно.
– Ты меня слышал.
– Ты, блять, серьезно? Я слишком долго работал над этим, чтобы ты мог просто уйти.
– Послушай, я надеялся, что мы закончили. – И до сегодняшнего вечера я не смел поверить, что Гавана хочет будущего со мной. – Но я должен закончить свою роль в этом гребаном спектакле. Я влюблен.
Если с ней что-нибудь случится из-за этого дерьма, я не выживу.
– Ты?
Он звучит скептически.
В этом нет ничего удивительного. Почти два десятилетия я говорил, что никогда не остепенюсь, никогда не заведу больше детей и никогда не позволю другой женщине иметь столько власти в моей жизни. Мамы Итана, Лидии, было достаточно.
Потом я встретил Гавану.
Как бы я ни ненавидел сплетничать о своих похождениях, я могу сократить этот разговор, будучи жестоко честным. Тогда мы сможем перейти к делу.
– Да. Прошлой ночью я затащил ее в постель.
– Я должен тебя поздравить? Ты трахнул какую-то женщину. Ура! Ты не можешь быть серьезным.
– Вчера ей исполнилось восемнадцать. Она была девственницей. Я охотно трахнул ее без презерватива – не один раз – и она не принимает таблетки. Это достаточно серьезно для тебя?
Ридж молчит так долго, что я задаюсь вопросом, не потеряли ли мы связь. Наконец, он отвечает.
– Черт. Ты не играешь.
– Не-а.
– Но она ровесница твоего сына. Ты взрослый мужик. Что ты собираешься делать, ее воспитывать?
– Отвали, – рычу я в трубку. – Я позвонил предупредить тебя. Я планирую стереть Пола Карбони в порошок, чтобы он больше не мог преследовать меня. Я также могу сделать с Донзелли. Поскольку я «мертвец», никто не увидит, как я приближаюсь, и никто не заподозрит меня. Видит Бог, они заслуживают этого за то, что продают людей, как мешки с продуктами. Это также приблизит тебя на шаг к тому, чтобы выбраться из этого дерьма. Что ты будешь делать с этой возможностью, зависит от тебя. Я вешаю трубку.
– Подожди! Я не хотел тебя злить. Я просто говорю, что Лидия обрабатывала тебя, а эта девушка...
– Гавана.
Он фыркает.
– С таким именем, я предполагаю, что у нее умелый рот и отличные сиськи.
– Заткнись.
– Значит, она не такая?
Такая, и я ни за что в этом не признаюсь. Ридж будет преуменьшать и недооценивать ее. Я отказываюсь позволять ему.
– Я так и думал, – протягивает брат.
– Ты не можешь быть с Гаваной из-за ее возраста. Она слишком мала для тебя.
Я крепче сжимаю телефон, борясь с рычанием.
– Ты ее не знаешь, так что перестань строить предположения. Она намного более зрелая, чем Лидия, которой в детстве все давали. Гавана уже два года живет сама по себе. У нее самое большое гребаное сердце. Она хочет стать ветеринаром. Она также достаточно умна, чтобы это сделать. И, кстати, я все еще здесь, чтобы ты на меня поругался, потому что она спасла мне жизнь прошлой ночью. Так что, блять, отвали. Я говорю тебе, что хочу выйти, и вот как это будет происходить.
– Хорошо. Извини. Я не знал. Это была долгая ночь, и у меня здесь серьезные проблемы.
Это меня беспокоит. Ридж всегда берет на себя гору опасностей и никогда не жалуется.
– Тебе нужна помощь?
– Если понадобится, я дам тебе знать. Слушай, думаю, что также говорю от имени Рэнда и Раша, когда говорю, что мы не хотим, чтобы другая девушка растоптала твое сердце и испортила жизнь. – Он вздыхает. – Гавана действительно делает тебя счастливым? Сможешь ли ты прожить с этой девушкой месяц? Год? Всю оставшуюся жизнь?
Ридж хочет как лучше. Я напоминаю себе об этом и делаю все возможное, чтобы не откусить ему голову.
– Да. Я не скажу, что разница в возрасте не заставила меня задуматься, чувак. Я пытался сопротивляться. Боже, я, блять, пытался. Но когда ты знаешь, ты знаешь, по крайней мере, по словам Рэнда и Раша.
– Они правы.
Прежде чем я успеваю спросить брата, почему он тоже в этом убежден, он продолжает.