Пушкин. Да остановите вы их! Болконский, что же это, Болконский? Остановите их!
Михаил-портрет. Тыссс! Сюда идут!
Все прячутся за декорации, лётчики подтягиваются к потолку. Входит японец.
Японец. Ааааууууу! Ааааауууу, сикунаху ю, сикунаху ю! Омнетенчутванекун!
Бух — к его ногам шлёпается с потолка лётчик.
Японец. О!
Инвалид. Оооо! О, сука! Извините, но меня сбили!
Подпрыгнув, повернулся к японцу спиной и, подпрыгивая, стал улепётывать к кустам.
Инвалид. Пушкин, где ты? Ау! Пушкин, где ты?
Пушкин, появляясь перед той декорацией, за которой прятался, злобно и ехидно — руки в боки — говорит:
Пушкин. Во мху я по колено!
Инвалид. Извини, Пушкин, но эта сука меня сбила.
Японец, догнав инвалида, бьёт его ладонью по спине, обворожительно улыбаясь.
Японец. Асаромиочунди лестаукил ноханьду
Инвалид отпрыгивает от него в сторону Пушкина, а на японца и не смотрит: мол, отстань! Но японец снова догоняет его.
Японец. Омистуарченухитин Аааау! одгнитуандо Аууу
Японец показывает, что и он, и лётчик, оба кого-то зовут: Аууу!
Инвалид. Отстань!
Попугай. Что он говорит, Пушкин?
Пушкин. Он заблудился и потерял Японию: аууу, Япония!
Японец. Акундирабл Аууу, Япония!
Попугай. Пушкин, можно нам выйти: он всё равно по-нашему не понимает.
Пушкин. Выходите только те, кто не знает японского, и помните мою строгость: болтунов не потерплю.
Лётчики спускаются ниже, все выходят на сцену.
Пушкин. Здравствуй, чужеземец!
Михаил-портрет. Здравствуй, здравствуй.
Пушкин. А, Миша! Ну, здравствуй, Миша, здравствуй.
Михаил-портрет. Здравствуй, здравствуй.
Японец. Шусенчи манцоуцу?
Пушкин жестами показывает, чтобы японец сел и молчал.
Пушкин. Я думаю, что он нам пригодится. Среди ангелов наверняка есть и японцы. К тому же не исключено, что и сам Господь японец.
Михаил-портрет. Тыссс! Кто-то идёт сюда!
283. Эготомия
На сцене тьма-тьмущая. Только та часть сцены освещена, где стена с приколотыми к её обоям большими бумажными бабочками, одна из которых отваливается и падает. Тогда и стена погружается во мрак.
I-ый МУЖСКОЙ Голос. Мария, где ты?
II-ой МУЖСКОЙ Голос. Я сама не знаю, где я. Только помню, что мы любим друг друга. Только помню, что мы любим друг друга.
I-ый МУЖСКОЙ Голос. Мария, так мы любим друг друга?
Мария (II-ой МУЖСКОЙ Голос). Да, мы любим друг друга. Да, мы любим друг друга. Только по очереди. Только по очереди. Сейчас люблю я. Сейчас люблю я. Сейчас моя очередь. Сейчас моя очередь. Вверх-вниз, вверх-вниз, качели любви, качели любви.
Кто-то быстрыми шагами проходит сцену.
Кто-то. Бабочка слетела, однако я не вижу, чтобы кто-нибудь, кроме меня, сошёл с ума из-за этого. Надо посадить её на место. Вот так.
Жуткий крик оттуда и падает чьё-то тело.
Мария. О; о; о; прямо в сердце! О Боже, я умираю!.. Умираю. Целую. Люблю. Мария.
Первый голос. Нет, Мария, нет. Сейчас моя очередь — это я люблю тебя!
Мария. Ты бы мог уступить мне — ведь я умираю.
Первый голос. Только не теперь, Мария. Мне нравится любить тебя умирающей. Пусть это безнравственно, но я всё время ждал, когда выпадет счастье любить тебя умирающей. Не вершина ли любви — быть при агонии возлюбленной? Только подумай, сколько чувств я испытываю сейчас! Вот нежность. Вот страх. Вот боль — она не любит меня! Вот боль — и теперь уже не успеет полюбить. Вот сострадание. Вот половое влечение, которое не удовлетворится. Вот надежда — может быть, она бы полюбила меня. Вот злорадство. Вот ненаречённое. Нет, нет, Мария, с вершины я не сойду.
Кто-то. Бабочка на месте. Безумие кончилось. Как коротко моё безумие!
Мария. О, как коротка смерть!
Голоса (шаги, шаги). Что здесь произошло? Что здесь произошло? Что здесь произошло?
Мария. Меня убили.
Голоса (разочарованно). А, убили.
(Расходятся)
Первый голос. Мария, как это случилось?