Данхаяа Ховалыг
Аялга
…ага, я поняла ваш запрос. Давайте тогда с вас и начнем, Аялга. Расскажите о своих чувствах.
Все началось с того, что мама отдала меня в русскоязычный садик, потом – в русскоязычный класс. Позже я была ей очень благодарна, но тогда это стало своего рода водоразделом между мной и моими сверстниками.
Я долго размышляла над тем, почему так вышло. Мы потребляем мир через язык, именно он – наш основной инструмент общения и восприятия. Книги, кино, мультфильмы, подростковые журналы про звезд – почти всё, откуда я впитывала культуру, общалось со мной на русском языке. Мое лицо выглядело как смесь лиц моих многочисленных тувинских родственников, я жила в буддистской республике, в городе внутри горной котловины, ела тувинскую еду и отмечала с семьей Новый год по лунному календарю. Но сделана я была все равно из русского языка.
А скажите, Аялга, как вы общались с родственниками и друзьями? Были какие-то шероховатости в коммуникации на языковой почве?
Были. Родственники часто ворчали, что я совсем не знаю своего языка. Что со мной сложно разговаривать, потому что я говорю на «умном русском». Что тувинка должна знать тувинский язык. Мне не нравилось это долженствование. Я отвечала: «Я никому ничего не должна». И они шли жаловаться моим родителям на мою невоспитанность и дерзость.
Чем больше я погружалась в книги, тем больше становилась пропасть между нами. Мне казалось, мои родственники и знакомые – малообразованная деревенщина, с которой у меня почти нет ничего общего. Я тогда думала: что, неужели так сложно просто хорошо учиться? Читать разные энциклопедии, интересоваться миром вокруг? Выучить грамматику русского языка и читать русскую и зарубежную литературу?
Неудивительно, что они не принимали меня. Я, в свою очередь, и не хотела быть принятой. Тогда они не принимали меня еще больше. Я решила, что уеду учиться в Москву и там буду своей.
Но, насколько я поняла из озвученного запроса, у вас не вышло.
Да, и почти сразу. Я приехала в Москву как домой. Думала, что познакомлюсь с людьми, чьим родным языком тоже был русский, и мы, объединенные этой общностью, быстро подружимся. Забавно, но я даже почти забыла, что я тувинка. Мне казалось, что я русская и вот я наконец на своем месте.
Знаете, ведь российская культура крайне мононациональна, кто бы что ни говорил. Школьная литературная классика, кажется, почти полностью состоит из русских имен и фамилий, описаний русской жизни, культуры и истории. В ней практически нет места другим национальностям, представляющим малые народности.
Нет, конечно, мы знаем Шаганэ и других восточных красавиц – объекты поэтического восхищения, муз русскоговорящих творцов. Кто-то вспомнит айтматовскую «Джамилю» о жизни в киргизском ауле. Но сколько их, таких джамиль? Классика российской литературы – это тексты, воспевающие русский империализм, многогранность русской души, силу русского человека и еще много других понятий, так или иначе связанных с разными сторонами этой русскости.