"Что произошло с тобой тот злополучный понедельник? — вновь назойливо завертелось в голове. — Решила поправить внешнюю телевизионную антенну и сорвалась? Присела по привычке на подоконник и закружилась голова? Или все-таки самоубийство? — От этой мысли у Варламова в очередной раз все похолодело внутри. — Кольцо… Почему она оставила на столе обручальное кольцо? Почему? Неужели, это все как-то связано со мной? Нет, не может этого быть!"
Он, как бы возражая самому себе, раздосадовано мотнул головой. “Я ничем не мог толкнуть ее на это. И никто меня в этом никогда не убедит”.
И действительно, никто в мире теперь, наверное, не смог бы объяснить, что же на самом деле случилось в тот поздний июньский вечер, когда Анастасия Валерьевна Варламова, тридцати трех лет отроду, каким-то образом выпала из окна своего рабочего кабинета, оставив без матери двенадцатилетнюю дочь и, сделав вдовцом, своего пышущего здоровьем мужа. Свидетелей случившегося не было –- рабочий день к моменту трагедии уже давно закончился, а город был погружен в глубокие сумерки. Версия самоубийства при этом никем не отвергалась, но всеми ставилась под большое сомнение. Настя была жизнерадостным и жизнелюбивым человеком. Это было общеизвестно.
Правда, в последние месяцы перед смертью Настю частенько видели грустной и задумчивой, но на то были свои причины. Варламов знал о них. Даже более того — был их виновником…
Поднявшись по ступенькам на террасу перед зданием, он замер. На пятачке асфальта, где десять дней назад оборвалась Настина жизнь, лежало несколько букетов цветов.
"Как же я об этом не подумал?!" — больно скребануло по сердцу.
Варламов несколько минут постоял у букетов и, поежившись, будто от холода, вошел в здание.
Поднявшись на двенадцатый этаж, он миновал несколько длинных переходов и остановился у металлической двери на которой солидно переливалась золочением табличка "АОЗТ ОКТАН".
Варламов толкнул дверь и оказался в довольно скромной по размерам, но с шиком обустроенной проходной.
— Привет начальству! — кивнул он сидящему за барьером усатому весельчаку Лопатину.
-- Привет, -- широкое лицо того расплылось в благодушной улыбке.
— Черт, опять пистолет забыл, -- Варламов театрально похлопал себя по карманам.
— Ладно тебе… — Лопатин лениво приподнялся и просунул в окошко руку. — Привет, старый гангстер.
Варламов и Лопатин когда-то учились в одном классе и до сих пор при встрече любили немного подурачиться, косвенно подтверждая этим небезызвестный факт, что все родом из детства.
— Как ты? — лицо Лопатина посерьезнело.
— Да ничего. — Варламов оперся о стойку барьера. — Слушай, мне бы кого из вышестоящих. Есть дело.
— Проходи, ты же свой человек. — Лопатин нажал на рычаг блокировки турникета и тут же уткнулся в красочный журнал с обнаженными красотками. –- Надеюсь, дело на самом деле серьезное? –- бросил, не отрываясь от своего занятия.
— А может быть, ты в курсе? — Задержался Варламов и протянул ключ. — У Насти в сумочке нашел. Случайно. Думаю, это ваш.
Лопатин на всякий случай повертел ключ в руках, давая понять, что на фирме он не последняя фигура, но вскоре вернул его Варламову.
— Нет, что-то не припомню такого,-- замотал головой. -- Думаю, это к Сергею Исаевичу. Или к Марине. –- Лопатин сделал важный вид. -- Знаешь, в последнее время я все больше в разъездах –- начальство повсюду сопровождаю, да еще кое-какие делишки приходится проворачивать… Понимаешь?
— Ладно, -- разгадав незатейливое пиар-представление приятеля, махнул рукой Варламов. –- Как-нибудь разберусь. Кстати, сегодня он у себя?
-- У себя, -- кивнул Лопатин.
Варламов недолюбливал теперь уже бывшего шефа жены. Ходили слухи, что на пути к своему нынешнему положению, Антипин “заказал” нескольких своих конкурентов. Чему Варламов, почему-то, в отличие от многих, был склонен безоговорочно верить. Но начальство, как известно, не выбирают. Тем более, не свое.
-- Так я пошел?
— Обожди, — наконец вспомнив о своих прямых служебных обязанностях, Лопатин сделал запись в журнале посещений и пододвинул его к краю стола.