Общее число кремлевских квартир к началу 1920-х годов составляло 325, причем квартирами сделали не только имевшиеся жилые и служебные помещения во дворцах, но и все, где можно было как-то жить: бывшие монастырские кельи, подвалы, отдельные башни, гауптвахты и даже колокольню Ивана Великого. Мест не хватало, и без коммуналок – для помощников и обслуживающего персонала – в Кремле тогда не обошлись. Тем более порядка еще не было – на заседании Совнаркома обсуждали, как жившие в кремлевских коммуналках подчиненные председателя ВЦИК Михаила Калинина (жившего в Большом Кремлевском дворце) нагло украли дрова для обогрева квартиры у наркома просвещения Анатолия Луначарского.
Сохранилось более позднее распоряжение, которое отдал Дзержинский своему секретарю Веньямину Герсону по поводу своего кремлевского жилья.
«Ф. Э. ДЗЕРЖИНСКИЙ – ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ВЧК-ОГПУ. 1917–1926
Документ № 1073
Распоряжение о ремонте в квартире Дзержинских
12.10.1925
Надо в квартире Дзержинских:
1. Осмотреть и наладить все форточки, чтобы закрывались и не дуло.
2. Обить двери, выходящие на коридор, чтобы не было щелей и не дуло и не были слышны разговоры на коридоре и обратно.
3. Сделать колпаки на отдушины, чтобы в комнаты из них не шла пыль, копоть.
4. Почистить проходы отопления.
5. Осмотреть вновь сделанную печь, уже треснувшую, в маленькой комнате.
6. Сменить грязные и совсем рвущиеся занавески на окнах.
7. Один письменный стол и 4 венских стула.
8. Малый круглый стол для телефона.
9. Столик для радио на четырех ногах. От нас забрать стол для картежников.
10. Осмотреть все двери, чтобы их можно было плотно закрывать и открывать.
Ф. ДЗЕРЖИНСКИЙ».
Семья Дзержинских занимала в Кремле трехкомнатную квартиру, которая находилась на втором этаже здания Оружейной палаты. Сын Дзержинского Ян Феликсович до 1953 года жил с детьми (Феликсом и Федором) и женой в Кремле.
Расселение Кремля началось при Сталине, выселили поэта Демьяна Бедного и других; к лету 1935 года выселили 102 семьи общей численностью 374 человека. В 1936–1939 годах было выписано и выселено 463 человека. К 1941 году остались прописанными лишь 9 человек, а в ноябре 1962 года из Кремля выписали последнего жильца – Клима Ворошилова, первого красного маршала и бывшего официального главу государства. Кремль из жилого помещения превратился в правительственный офис.
Коммуналки на Красной площади: жилье в ГУМе
Само здание ГУМа было возведено в 1893 году и после пертурбаций с революцией и Гражданской войной в начале 1920-х годов снова начало работать. Но в столице не хватало жилья, и поэтому два верхних этажа, которые раньше использовались как склады, были «слегка» переоборудованы в коммуналки. Но, в связи с близостью к Кремлю и представителям элиты, в эти коммуналки поселили только проверенных товарищей, т.е. семьи сотрудников ВЦИКа и НКВД.
Несмотря на престижное место обитания, жилплощадь не отличалась удобствами – в коммуналках отсутствовали кухни, не было газа и водопровода, поэтому приходилось питаться вне дома или же приготовлять себе еду в комнатах на керосинках. За водой и умываться нужно было спускаться в туалеты ГУМа.
Для жителей гумовских коммуналок существовали многочисленные запреты, среди которых были:
– жильцам комнат с видом на Кремль на время праздников и демонстраций запрещали подходить к окнам;
– запрещалось без получения специального разрешения от Кремлевской комендатуры приглашать к себе в комнаты и принимать гостей.
Зато будильниками для гумовских жильцов служили куранты, и среди обитателей ходили разнообразные слухи, в том числе, что в одной из этих квартир регулярно живет сам Лаврентий Берия со своей личной охраной и поэтому молодым девушкам лучше не попадаться им на глаза. Хотя на самом деле кремлевская охрана была вежлива и корректна.
В конце 1953 года из ГУМа были выселены его последние жильцы – все 22 семьи в составе 85 человек. И в ГУМе больше никого не прописывали.
Ранние московские коммуналки
Согласно статистическим данным 1920 года, в столице пришло в негодность для проживания около 50 тысяч квартир, что составляло около 21 % всего жилого фонда Москвы. Для сократившегося населения города первоначально это не было проблемой, но потом городское население стало увеличиваться, и уже к 1924 году на каждого москвича приходилось только 5,7 кв. м, таким образом, каждому жителю советской столицы не хватало уже 2,5 кв. м до минимальной нормы Наркомата здравоохранения. Жилых строений не хватало, а в имевшихся происходило уплотнение.