В Сибирь мы решили отправиться по зимнему пути. Для чего заранее изготовили десяток крепких удобных дилижансов на полозьях с печуркой внутри, каждый такой транспорт, рассчитанный на пятнадцать человек, тащила тройка лошадей. За ними следовали открытые сани, на сено были накинуты овечьи шкуры мехом наружу. По моей задумке возки предназначались для отогрева самых уставших и промерзших. И этот расчет сработал — обморожений в дороге ни у кого не было, простуды также.
В Тобольске на своем подворье, построенном на берегу Тобола, нас встретил Степан Тимофеевич Разин, который должен был для нас подготовить какое-никакое достойное жилье.
Бывший казацкий атаман погрузнел, голова стала седая как лунь, но он все также оставался крепок и его рукопожатие могло нетренированному человеку раздробить кисть — Ну здравы будьте, бояре! Сообщение о вашем назначении я получил. Куда мне теперь? — Разин исподлобья рассматривал мое лицо, ожидая ответа.
Я сдвинул меховую шапку на затылок и хлопнул по плечу бывшего воеводу — Это на твое усмотрение, Степан Тимофеевич! Если желаешь, можешь вернуться на Родину, а если хочешь, можешь поселиться в Константинополе, в теплом море кости греть. Ну а если тебе пришлась по нраву жизнь в Сибири и если еще готов трудиться во благо Отечества, то будешь помогать новому воеводе, тем более, что ты тут уже всех и все знаешь.
Разин успокоился и его морщины разгладились — Я бы еще поработал, в мирной жизни я помру от тоски, или за зипунами отправлюсь в Персию или в Индию к примеру. Пойдемте, я ваши хоромы покажу. Как знал, не давал разрешения рядом с собой строиться, оставив большой пустырь справа и слева от себя. Получив от тебя почту с просьбой отстроить пять домов с сортирами и с банями, я все исполнил как ты и просил, благо запасы леса я накопил немало. Как я сказал, дома ваши готовы, их каждый день топят, вселяйтесь хоть сейчас! А вот казармы только перед морозами достроили на окраине города, как ты и просил, причем казармы возвели в виде острога. Крепостица в пригороде лишней не будет.
Выбрав себе для проживания соседний с домом Разина терем, я пригласил своих друзей на совет. Впятером мы посетили с дороги жарко натопленную баню, окунувшись в сугроб после парной, мы теперь сидели за горячим самоваром, попивая чай с брусничным вареньем и медом у чертежа Евразии, выполненного мной и моими друзьями по памяти. Я повел пальцем на восток от Горнорудного, который был основан в другой истории как Екатеринбург — Наша задача, товарищи офицеры, в ближайшие пять лет основать Омск, Челябинск, Новосибирск и Томск с населением в каждом новом городе по десять тысяч человек.
Змий поморщился — Опять людишки нужны будут! Едва-едва заселили земли до Урала, только пошли обильные урожаи, как опять нам изыскивать людские излишки! Впору опять начать войну и перевозить население сюда.
Свищ не согласился — Дима, ты не прав: по последним данным население западной части страны достигло черты перенаселенности. Мы вполне сможем без ущерба перевезти в новые города минимум по тысячи семей.
Я увидел в этом рациональное зерно — Отпишу царю, пусть даст задание подыскать желающих переселенцев. А еще лучше, пусть помимо этого девок на выданье присылает — Солдат полно, свадебки сыграют вот тебе и дополнительный рост населения.
Колдун ухмыльнулся — Тоже выход! Может и мне пора в этом времени семьей обзавестись!
В поход к устью реки Омь мы отправились с таким расчетом, что бы на место строительства Омска прибыть к концу зимы. Наш санный поезд быстро продвигался по льду Иртыша, когда через неделю пути в нас вдруг полетели стрелы с ближайшего крутого высокого берега. Правда благодаря тому, что наконечники стрел были костяными, они не причинили нам особого вреда, если не считать лошадь, которой стрела вонзилась в круп.
Наш арьергард быстро сориентировался и янычары дали залп из своих луков по аборигенам, которые осмелились на нас напасть, из десятка нападавших остался один, который получил стрелу в плечо и упал, понимая, что если он попытается поднять голову из сугроба, его тут же отправят в мир иной.
Отползая от берега к спасительным деревьям, выживший поклялся отомстить за смерть своих сородичей. Обломив древко стрелы, добрался до своих снегоступов и поспешил рассказать о появлении чужеземцев, которых не берут стрелы.