Обратный путь оказался самым трудным и, плюс к этому, чрезвычайно болезненным. Кид изодрал себе все места, до которых прежде не доходила очередь. Коротышку также не миновала сея чаша и он неустанно напоминал о своих невзгодах ойканьем, стенаниями, натужным сопением, а, кроме того, различного рода выражениями, никак не вяжущимися с его некогда интеллигентным имиджем. Лишь Джессика вела себя абсолютно спокойно и ничем не возмущалась.
До «BMW» оставалось около пяти-шести десятков шагов, когда она пришла в себя.
– Мне плохо. – прошептала девушка, несколько раз конвульсивно вздрогнув всем телом.
По её просьбе, Хаммер с нотариусом опустили импровизированные носилки на асфальт и отвернулись. Джессику стошнило.
Повернувшись к ней спустя минуту, они обнаружили её лежащей вверх лицом, с закрытыми глазами. Кид обратил внимание на то, до чего же она бледная – прямо как неживая кукла в низкопробном музее восковых фигур. Он присел возле неё и, мягко взяв её за руку, вполголоса промолвил:
– Джессика, маленькая, ты просто умница. Скажи, у тебя что-нибудь болит?
Приоткрыв затуманенные глаза, она попыталась встретиться с ним расфокусированным взглядом.
– Нет... всё хорошо...
– Что-нибудь тебя беспокоит? – не унимался Кид.
– Спать хочется. – вздохнула «восковая кукла». – Отвезите меня скорее в больницу.
После этого она вновь сомкнула веки.
Пульс на её запястье был слабенький, почти не прощупывался.
Хаммер, выпрямившись, растерянно посмотрел на нотариуса.
– Майк, она умирает. – срывающимся голосом произнёс он. – Нужно что-то делать.
– Что мы можем сделать? – развёл руками тот.
Кид приложил ладони к лицу, постоял так секунд десять, затем отнял их и, уже без какого-либо намёка на неуверенность, распорядился:
– Грузим её в машину. Бегом! – и сам первым ухватился за края двери. – Какой ближайший от нас населённый пункт? – на ходу задал он вопрос.
– Не имею представления. – пропыхтел Гарнетт, едва поспевая за ним. – В зависимости от того, где мы находимся. Я ведь спал последнее время. Какой населённый пункт мы проезжали последним, и когда это было?
Тут они достигли автомобиля и Кид, подняв девушку на руки, самолично умостил её на заднем сидении.
– Не помню названия. – мотнул он головой. – И было это ого-го сколько миль назад. С тех пор, кроме единственной вшивой заправки, даже сортира на дороге не попадалось.
– Значит, скорее всего, ближайший к нам – Хаммонд. Он перед нами милях где-то, может, в двадцати, тридцати, сорока. – сделал вывод толстячок. – Потом будет Чикаго. В Чикаго, естественно, клиника несравнимо лучше, но, мне кажется, живой девушку мы туда не довезём.
Он заспешил в обход «BMW», с намерением занять пассажирское кресло. Однако, Хаммер остановил его окликом:
– Погодите! Садитесь вы за руль. – попросил он. – Я не смогу нормально вести машину. – И продемонстрировал Майклу Гарнетту свои руки.
– Бог ты мой! – ахнул маленький человек. – Как же вы держали дверь??? Почему вы раньше мне об этом не сказали? Я бы...
– Что – вы бы? Понесли сами?
– Нет, но... О, Господи, как же вас так угораздило?
Кид предупредительно поднял оба толстых, скрюченных указательных пальца.
– Слишком много вопросов, Майк, всему свой срок, если оно вам надо. Так вы сядете за руль?
– Да, разумеется.
– Очень хорошо. – кивнул Хаммер. Выждал немного, после чего раздраженно добавил: – Ну, так садитесь же, Майк, черт побери, чего вы ждёте?!
– Вас. – спокойно ответил тот.
– Меня? – Кид только теперь сообразил, что, и правда, находится совершенно не там, где ему полагается. – Ну, да, конечно, само собой... – пробормотал он, оббегая автомобиль.