Но, что поделать, дармовщинка, есть дармовщинка, в чем бы таковая не заключалась. Претензии никому не предъявишь.
Кид подошел к калитке высокой, массивной стальной ограды, по периметру окружающей двор особняка и попробовал её отворить. Как он и предполагал, она оказалась запертой. Отыскав, согласно того, что ему на словах описали адвокат с нотариусом, слева от калитки, встроенный в кирпичный столб-колонну маленький пульт, зажег спичку и в её колыхающемся свете набрал требуемый цифровой код. Нажатие на кнопки не сопровождалось никакими звуками. И ничего не произошло. Он толкнул громоздкую решетчатую створку, но та, как и прежде, не пожелала открываться. Замок не сработал. Озадаченно хмыкнув, Кид задумался.
В чем дело? Адвокат предоставил ему неверный подбор цифр? Или кто-то сменил код? Ну, нет, кто бы его сменил, если, по утверждениям Гейнса, сюда никто не наведывался со дня похорон Дэвида Маркуса? Или кто-то всё-таки захаживал? Хотя, возможно, просто электроника дала сбой. Он набрал код еще раз. Нет – бесполезно.
Вернувшись за своим чудовищным по размеру и форме, но достаточно лёгким по весу, чемоданом, стоящим у бордюра, он подтащил его поближе к воротам, как следует ухватился за ручку, приподнял и, хорошенько раскрутив вокруг себя, точно заправский молотометатель перебросил через ограду. Чемодан глухо ударился о землю, где-то по ту сторону забора, и, судя по характерному, хрустящему звуку, развалился на части. Хаммер, невольно застонав, затряс перебинтованными кистями – ощущение было не из приятных. После этого, чуть придя в себя, он взялся за металлические прутья заграждения, немного помедлил, прислушиваясь к пульсирующей боли в пальцах, глубоко вдохнул и, скрежеща стиснутыми зубами, стал карабкаться наверх. Спрыгнув на мягкий, вымокший, умеренно травянистый грунт двора, выждал, пока боль поутихнет, выпрямился и осмотрелся. Неподалёку от себя заметил светлое пятно лежащего на газоне чемодана, с вывалившейся из него одеждой. Покачав головой, приблизился к нему, наклонился, бесцеремонно сгрёб вещи на место и, кое-как взяв габаритную поклажу подмышку, направился к крыльцу дома. По дороге ему довелось несколько раз останавливаться, переводить дух и менять подмышки – ноша была очень неудобной.
Входная дверь оказалась еще более массивной и прочной, нежели калитка ограды. Но здесь, слава Богу, не предусматривалось никаких пультов. Зато, правда, имелись два мощных (даже излишне мощных) врезных замка. Похоже, дядя Дэвид всерьёз готовился к осаде. Такие замки не смогла бы осилить ни одна фомка, а вышибить подобную дверь осуществимо разве только посредством бульдозера.
Подобрав соответствующие ключи, Кид открыл дверь и намерился войти, но за первой дверью обнаружилась вторая, не менее могучая. Управившись и с ней тоже, он, наконец-то, попал внутрь.
Первым, что сразу обратило на себя внимание, был запах. Принеприятнейший, затхлый, какой-то грязно-неживой. Такой запах присущ, наверное, всем старым строениям, где коротают, или, особенно – «скоротали» дни престарелые люди. Складывается впечатление, словно потолки, полы, стены и предметы обстановки настолько тесно срастаются со своими хозяевами, что дряхлеют, болеют, умирают, плесневеют и разлагаются вместе с ними. «Аромат» этот не слишком раздражал, да и не то, чтобы грубо навязывался, но и не заметить его было трудно. Лёгкий смрад постепенно приходящего в упадок, лишенного жизнедеятельной начинки, помещения. Почти типичный. Но в нём чувствовалось также еще кое-что – какая-то далёкая, невесомая, приторная, чужеродная вонь.
Кид принялся шарить руками по стене в поисках выключателя. Вскоре он его нашел. Вспыхнул яркий свет и в первые секунды Хаммер был вынужден зажмуриться. Потом, открыв глаза и часто моргая, огляделся по сторонам. Он находился в большой, просторной, отнюдь не обделённой комфортом и уютом комнате-холле. Отдать должное, изнутри дом предстал куда более привлекательным, нежели снаружи. Хотя, мебель и палас, частично покрывающий паркетный пол, быть может, имели чересчур мрачные тона, в остальном же, премьер-помещение смотрелось вполне респектабельно: профессионально окрашенный, небесного цвета потолок, светлые обои, удачно контрастирующие с тёмно-коричневой мебелью, громадная, великолепная, хоть и порядком подзапылённая, хрустальная люстра, висящая непосредственно над внушительного размера, овальным, изысканно старомодным, не то карточным, не то еще каким-то эдаким, аристократического пошиба дубовым столом, окруженным кожаными креслами... Словом, всё на уровне. Ни малейшего сравнения с до смерти гнетуще-пугающей, фактически невидимой, внешней оболочкой сооружения. Не исключено, Кид даже несколько поторопился с выводом про то, что ему здесь не понравится. Оно понятно, конечно, встречают всегда по одёжке, но ведь под верхним нарядом, как правило, скрывается нижний.