– Ладно, можете не распространяться. Тем более, если это долго. – разрешил не особо, похоже, страдающий любопытством парень. – Потом, может быть, как-нибудь, когда-нибудь поделитесь опытом. Сейчас только скажите, как вы узнали, где именно меня нужно искать? Про дом про этот откуда у вас информация?
– Про дом? От адвоката вашего дяди Дэвида Маркуса. Его зовут…
– Неважно как его зовут. Он оттуда же, из Милуоки, да?
– Ну да, из Милуоки.
– Понятно. А в Индианаполисе вы кому-нибудь говорили про этот дом?
Толстячок на секунду задумался.
– Да, вы знаете, говорил. Некоторым. Вашим соседям, например. Я спросил у них, могли ли вы отправиться в загородный дом, но они даже не знали, есть ли у вас дом за городом.
– Здорово. – выдохнул Хаммер. – Вы хоть не сказали им, где он конкретно находится?
– Нет. Кажется, нет.
– Кажется? Вам кажется, да? Замечательно, обожаю такие ответы – ни к чему не обязывают. Теперь сразу после бури нужно ждать гостей. А я почему-то, знаете ли, совсем на это не настроен… А кто вам говорил, что у меня неприятности?
Майкл Гарнетт пожал плечами.
– Да кто только не говорил. Те же соседи. Только не те, что слева – эти ничего толком не знали, а те, что справа. Общительные такие. Еще бармен в «Семерых гномах».
– Бармен? – и без того порядком взвинченный Кид оживился еще больше. – Это какой? Кучерявый такой, светлый, да?
– Да, кучерявый, светлый.
– Точно, этот мог растрепать что угодно. Давно было пора ему голову проломить. И соседи, черт бы их побрал… А бармену вы тоже говорили про дом?
Тяжело вздохнув, нотариус кивнул:
– Говорил. Да, говорил. Но откуда же я мог знать, что кому говорить, что кому не говорить, кто у вас на хорошем счету, кто на плохом. Да и вообще… Поди, разберись тут.
– Твою мать. – ничего не выражающим тоном выругался Кид. – Нет, нужно срочно рвать отсюда когти. Сейчас я соберу кое-какие свои вещи и мотаем. – подвёл он окончательный итог. После чего сбегал в спальню, притащил оттуда огромный, бесформенный чемодан и стал бросать в него, как придётся, всевозможные причиндалы, начав с дебёлых кожаных туфель, стоявших рядом со стулом, на котором висела большая спортивная сумка. Сумку он тоже кое-как запихнул в чемодан.
– Хорошо. – без особого энтузиазма согласился толстячок и вновь опустился в кресло. – Может это не моё дело, но что вы такое натворили, от чего такие последствия?
– Совершенно верно – это не ваше дело. – черство ответил парень, добавив, на всякий случай: – Не преступление.
– Да, разумеется. – кивнул нотариус. Затем что-то вспомнил и явно забеспокоился. – Скажите, а что если молния ударит в машину, когда в ней будем сидеть мы?
– Не ударит. – буркнул в ответ Кид.
– А если ударит?
– Я сказал, что не ударит!
– Почему вы так говорите? Ведь перед этим вы сказали, что она может ударить в неё, если она будет стоять на улице. Так почему же она не ударит, когда в неё сядем мы?
– Потому что мы будем ехать и ей труднее будет в нас прицелиться. А теперь заткнитесь, пожалуйста, и бегом к машине.
Направляясь к выходу, Кид увидел валяющуюся на полу серебряную цепочку с крестиком. Автоматически мазнув рукой по шее, убедился в том, что это именно его нательная цепочка. Видимо, она порвалась и слетела, когда он «брал на грудь» телевизор. Остановившись, Хаммер наклонился и поднял её, ловко обмотав вокруг указательного и среднего пальцев. Конечно, ценность та собой представляла не ахти какую – максимум десяток долларов по нынешним временам, но потерять её всё же не хотелось бы, потому как это память об отце с матерью. Тут же, рядышком, на полу, лежала банка пива. Она всё еще была холодной и покрылась меленькими капельками влаги. Секунду помешкав, он прихватил и её.