Девушка была маленькой, худощавого сложения и очень лёгкой, так что Хаммеру не составило особого труда вытащить её из глубин «экс-автомобиля», а затем, спустившись на землю, на руках отнести подальше от всё еще представляющей немалую опасность и, удивительно, почему до сих пор не взорвавшейся груды железа. Случайная искра и пиши пропало. Выбрав относительно свободное от кустарника и деревьев место, он аккуратно уложил Джессику на влажный грунт и, опустившись возле неё на колени, призадумался.
Так, и что теперь? Нужно делать закрытый массаж сердца. А как его делают? Ритмично надавливая ладонью, или ладонями на грудную клетку.
Кид Хаммер развёл в стороны края рубашки...
«Хм-м, для своей комплекции она великолепно развита – превосходные формы... Проклятье, Кид, засранец, как ты вообще смеешь помышлять сейчас об этом?!! Она ведь уже калека, да еще и без одной минуты труп!!!»
...Ладно, а куда следует давить? На солнечное сплетение? Нет, тогда она уж точно умрёт. Нужно брать чуть-чуть выше. Ага, где-то вот так.
Он упёрся руками в грудь девушки и приготовился начинать. Но пока медлил. Ему пришло в голову, что, если у неё сломаны рёбра, то они способны пробить ей лёгкие, или сердце, или что угодно другое. Но, с иной стороны, если он немедленно ничего не предпримет, они – ни рёбра, ни все вместе взятые органы, ей и так больше никогда не понадобятся. Впрочем, процедуру закрытого массажа, в целом, можно заменить одним единственным ударом кулака в область сердца. Данную методику тоже частенько практикуют и рекомендуют... Нет, увольте, нет. Бить он её, однозначно, не станет. Потом Кид вспомнил еще кое-что: при остановке дыхания, пострадавшим, а в особенности это применимо к утопленникам и остальным жертвам асфиксии, заведено проводить искусственное дыхание... Рот в рот.
Хаммера передёрнуло. Перспектива касаться губами производных блевотины его нездорово воодушевляла. Однако, выбора у него не было. Вернее, имелась парочка: попытаться любой ценой спасти девушку, либо же безучастно наблюдать за тем, как она угасает. Он всмотрелся ей в лицо. С потёками запёкшейся крови, царапинами и порезами, синяками и ссадинами, измазанное рвотой и заляпанное грязью, оно, тем не менее, оставалось симпатичным и по-детски трогательно жалким. Кид принял решение.
Да, но сперва необходимо освободить дыхательные пути. Наскоро протерев Джессике рот подкладкой собственной куртки, он повернул её голову набок и, заняв предыдущую позицию, резко надавил ладонями ей на грудь. Горло девушки извергло короткий хриплый выдох, а из приоткрытого рта брызнула розовато-серая слизь вперемешку с кусочками непонятно чего. Кид еще несколько раз вдавил грудную клетку, после этого уложил голову Джессики лицом вверх. Припомнив немаловажную деталь, стянул с себя куртку, скомкал её и подсунул девушке под шею. Набрав в лёгкие побольше воздуха, наклонился, прикрыл ей двумя пальцами нос и, плотно прижав свой рот к её рту, выдохнул. Затем вновь упёрся руками девушке в грудь и произвёл пять-шесть энергичных толчков.
Видимого эффекта не наступило.
Кид повторил попытку.
Без изменений.
– Давай, детка, давай, малышка, кончай ерундой заниматься. – бормотал он, вминая несчастную грудную клетку, так, что, в буквальном смысле, раздавался треск рёбер. Глубокий вдох, рот ко рту, выдох. Три-четыре сильных толчка в среднюю часть груди. Следующий «дубль»...