Превыше всего государственные деятели Соединенных Штатов ставят свободу рук для Америки. Действительно, с 1778 по 1947 г. США не заключили ни одного союза с другим государством. «Прощальное обращение» к стране, с которым Д. Вашингтон выступил в 1796 г., стало библией американской дипломатии. «Нация, — писал Д. Вашингтон, — которая относится к другой с привычной ненавистью или привычными добрыми чувствами, в определенной степени является рабом. Такая нация — раб своей враждебности или своих добрых чувств, любого из двух достаточно, чтобы увести ее от своего долга и интересов». Если узкой полоски Ла-Манша оказалось достаточным для того, чтобы обезопасить Великобританию от иностранного нашествия, то руководящие деятели США считали свою страну в неизмеримо большей безопасности, — какие бы войны ни бушевали на других континентах, западное полушарие оберегали безбрежные просторы океанов. С последствиями обострения международной обстановки, что является неотъемлемой частью политики «баланса сил», предстояло иметь дело другим державам. Понятно поэтому, что эта политика была вдвойне привлекательна в глазах правящих кругов Соединенных Штатов и стала альфой и омегой их внешнеполитической тактики.
Приход фашистов к власти в Италии
Версальско-Вашингтонская система предопределила роль тех держав, которым по замыслу политиков Вашингтона и Лондона предстояло выполнить роль ударного кулака мировой реакции против Советского Союза. В первую очередь речь шла о Германии и о государствах, правительства которых считали себя обделенными за столом мирной конференции, таких, как Италия и Япония. Мутная волна фашизма, поднявшаяся в Италии и Германии в 20-е годы, служила в глазах империалистов надежной гарантией того, что эти государства явятся не только авангардом антисоветского похода, но и верными исполнителями воли мирового капитализма. Политика «демократических» стран уже в 20-е годы приобретает достаточно четкие контуры: стремление создать условия для нападения этих государств на Советский Союз, а самим остаться в стороне, по крайней мере на первой стадии войны.
В октябре 1922 г. власть в Италии захватили фашисты. Террористический режим Муссолини отвергало огромное большинство итальянского народа, и на первых порах положение фашистов было весьма шатким На помощь к ним поспешили американские монополии. Военные долги Италии Соединенными Штатами были милостиво списаны на 80,2 %, а на уплату оставшейся суммы был установлен самый низкий процент, предоставленный США европейским должникам, — 0,4 %! Немедленно вслед за этим в 1925 г. банк Моргана предоставил Муссолини заем в 100 млн. долларов, а затем последовали новые займы. Политическая подоплека этих подачек фашистскому режиму, собственно, и не скрывалась: отдел рекламы Моргана распространил сообщение, что Муссолини в 1922 г. «спас» Италию от коммунизма и вследствие этого заслуживает финансовой помощи. Бывший итальянский премьер Нитти, бежавший в эмиграцию, с горечью констатировал в 1929 г.: «Фашисты смогли удержаться так долго у власти благодаря американским займам на 450 млн. долларов с лишним». Финансовую помощь США получали и антинародные режимы в малых странах: Хорти — в Венгрии, Пилсудского — в Польше, Мачадо — на Кубе и т. д. Так сеялись зубы дракона.
Муссолини получил всеобщее признание международной буржуазии как «герой», борец против коммунизма Посол США в Италии, один из виднейших американских дипломатов, Р. Чайлд представил Муссолини мипу «как величайшего деятеля нашей земли и нашего времени!» Другой американский политик того времени — Н. Батлер говорил о фашистском диктаторе как о «крупнейшем государственном муже двадцатого столетия», а Ч. Юз, занимавший в двадцатые годы пост государственного секретаря затем член Верховного суда США. во время кризиса 1929–1933 гг. утверждал, что Соединенным Штатам нужен свой Муссолини для разрешения экономических и политических проблем. В январе 1927 г. У. Черчилль провел неделю в Риме я гостях у Муссолини. О своих впечатлениях он сообщил на пресс-конференции: «Я не мог не быть очарованным, как многие другие, синьором Муссолини… Если бы я был итальянцем, то я убежден, что сначала до конца был бы всем сердцем в вашей победоносной борьбе против… ленинизма… С точки зрения внешней политики фашизм оказал услугу всему миру… Он является необходимым противоядием русскому яду. Теперь все великие державы будут иметь в своем распоряжении в случае необходимости крайние средства защиты». Отныне У. Черчилль называл Муссолини своим «большим и добрым другом» и даже в 1935 г. упомянул о нем как о «великом человеке и мудром правителе».