Во время разлуки, влюблённые общались по скайпу. Постоянно звонили друг другу и обменивались трогательными см-сками.
Так прошло ещё три года. После учёбы молодые решили пожениться. Но неожиданно заболела Катина мама. И свадьбу пришлось отложить.
Кирилл, столкнувшись с проблемой. Не знал, что делать. А тут как назло вышел из строя томограф и Елену Сергеевну направили в столицу. Там провели диагностику и обнаружили злокачественную опухоль. К сожалению, эта операция стоила немалых денег.
Откуда брать огромную сумму Катя не знала. Мамины накопления и оставленные Кириллом деньги таяли на глазах. Она пыталась взять кредит. Но его давали только под залог квартиры, что было нереально. Жилплощадь её являлась муниципальной. А оформление документов на приватизацию, отнимало много времени.
Катя впала в глубокую депрессию и перестала отвечать на звонки даже Кириллу. Она совсем, было, отчаялась. Но продолжала бороться за жизнь самого дорогого ей человека.
Этим и воспользовался Герман. Узнав о Катиной горе, Стофа понял: «Если не сейчас, то, когда? В безвыходном положении строптивая недотрога пойдёт на всё». И подкатил к ней с условием: он оплачивает лечение мамы. Катя становится его женой.
Выбора у Кати не было. И будучи на четвёртой неделе беременности она согласилась. А Стофа окончательно убедился: «Деньги решают всё».
К слову сказать, ума заграница ему так и не прибавила. Учёбу «School of English Studies» он почти не посещал. За что и был отчислен. А дальше, как в кино: «дурь», вино, девочки, и казино.
Узнав однажды, что отпрыск вместо учёбы беспардонно прожигает его «бабки», Бес особо не удивился. Вернув нерадивого «иностранца» на родину. Он решил приблизить его к бизнесу. Но тот ко всему относился с ленцой и прохладцей.
Стофаго прилюдно покрыл Герку матом, хотя в женитьбе ему не отказал. Надеясь на то, что «окольцованный» наследник остепенится. А услышав про болезнь свахи, резко отрезал: «Выбирай: или свадьба, или баксы на лечение».
Герману ничего не оставалось, как выбрать второе.
Дальнейшая операция будущей тёщи прошли в Германии успешно. После чего они втроём вернулись на родину.
Елена Сергеевна, глядя на то, как Катя после свадьбы замкнулась и перестала улыбаться, окончательно потеряла покой. С одной стороны, лечение, оплаченное сватом. С другой, несчастье дочери по её вине.
Едва внуку исполнился год. Она слегла и больше не встала. Не выдержало сердце.
Благодаря сынишке, Катя не ушла вслед за мамой. Хотя и понимала, в какой омут она попала. Это был чуждый для неё мир.
Бес, погрязнув в криминальном бизнесе, в дела домашние не лез. Но и супругу свою, ни во что не ставил.
Такое отношение со стороны мужа доводило Раду Савельевну до бешенства. И всю свою злость она вымещала на невестке. При любом удобном случае, шипела, турзучила и, не стесняясь в выражениях, иначе, как «голь перекатная», её не называла.
Герман, глядя на семейные разборки, окончательно сел «на иглу». И пропадая в ночных клубах, дома почти не бывал. Чему Катя была только рада.
Едва Кирюша подрос, она определила его в садик. А сама устроилась в поликлинику. Где принимала больных и проводила несложные операции.
Вот тут свекровь и прорвало:
«Ну, слава Богу, на конец-то не мельтешит передо мной нищебродка со своим недоноском. Пусть вкалывает. Хватит жрать чужие сливки» - злорадствовала она.
Об этом мне рассказала Валя. А с ней поделилась Катя, когда узнала, кто спас её сына. И не мудрено. Я же копам тогда всё о себе в больничке выложил. Ну а дальше как в романе. Примчалась к нам Катька среди ночи. Упала передо мной на колени и заявила: «С этой минуты и до конца жизни я твоя должница!». Мы с ума чуть с Валькой не сошли. Они всю ночь тогда вдвоём просидели. Но о чём столько времени болтать можно, ума не приложу. Одним словом, «бабы». Правда, позже я пытался заговорить с Катькой о Кирюхе и её сыне. Но она мрачнела и сразу же замыкалась. Сам-то Кирюха начальником рыбоохраны поработал недолго, - понизив голос, продолжил Панкрат. - Должность эта досталась ему от Давида, которого год назад кто-то грохнул. Сначала катер его на плаву обнаружили. Спустя неделю самого у берега нашли. От долгого пребывания в воде Давид, по кличке «Боров», распух, как бочонок. С трудом его труп по форменной одежде опознали. Но мы-то знаем – он под мафией ходил. Кого надо отмазывал, а мелкоту, вроде меня, «щучил» по полной. Этот, гад, кроме взяток весь улов у нас забирал. В общем, сволочь, она везде сволочь. А коли так, прямо скажу: море жлобов не любит и никому ничего не прощает. К сожалению, кто-то слух пустил, что Борова лодочники: то бишь, мы завалили. С чем я в корне не согласен. Никто из наших ребят руки марать об эту гниду не стал бы. Думаю, пулю, Боров схлопотал от своих же дружков бандитов. Но куда делись его шестёрки: Гаврила с Клюкой, до сих пор загадка. Он без них шага лишнего не делал.