Катя, оценив обстановку, подала на развод без права на раздел имущества и алименты.
Она позвонила Наташе и попросилась пожить у подруги, пока квартира её сдаётся по договору.
Вот тут-то Раду Савельевну и прорвало:
- Вы только посмотрите на эту потаскуху? На элементы она не претендует! Да как ты, тварь, посмела такое изрыгать? За дуру меня принимаешь? Если, Герман повёлся, думаешь, я не врубилась, чей у тебя ублюдок? Запомни, сучка, семимесячные детки с большим весом не рождаются. Я давно хотела тебя вышвырнуть. Да всё Герку, дурака, жалела. Но сейчас мне чихать на его амбиции. Он давно на игле, и жить губошлёпу остался пшик. Забирай своего недоноска и вали отсюда, пока я в адеквате.
Катя одела испуганного Кирюшу. Собрала кое-какие вещи, и быстро покинула виллу.
В «золотой» ненавистной клетке она боялась слова лишнего сказать, либо что-то не так сделать.
Как-то раз, услышав их ссору, свёкор заявил:
- То, что вы грызётесь, мне плевать. По молодости все бесятся. Однако учтите: в этом доме разводов не будет. Подобное услышу – на том свете помиритесь.
Внутри у Кати похолодело. А Герман не знал, куда деть дрожащие руки.
Катя понимала, свёкор не шутит.
Месяц назад, проходя мимо его кабинета. Она услышала, как тот рычал по телефону: «Ты что, ублюдок, девку не мог, как следует, закопать? Ещё раз накосячишь, я сам тебе кишки выпущу и собственноручно зарою. А чтобы до тебя, дибил, дошло завтра следаку, что крутит дело, десять кусков «зелени» притащишь. Усёк, бездарь? Свои отдашь, кровные. Я за вами говно убирать не собираюсь. Не заплатишь, лучше застрелись. Нам мороки меньше. Понял? Ещё раз спрашиваю, понял? То-то. Кто бы сомневался». И ругань прекратилась.
Катя сняла туфли и босиком бросилась к себе в комнату. Сомнения отпали. Она находится в логове страшного и опасного зверя. Жаловаться куда-либо не имело смысла. Сам начальник по борьбе с бандитизмом по первому звонку летел сюда пулей.
«Неужели до конца жизни мне с Кирюшей придётся мучиться с этими подонками?» - задавалась она вопросом. Но ответа не находила. Как вдруг такая развязка!
Катя благодарила судьбу за то, что та избавила не только её от страшного изверга. Но и многих, ни в чём неповинных людей.
Супруга она не боялась. «Если Герман «соскочит с иглы». Бросится спасать наследство, вокруг которого рыщет столько «хищников» - думала она.
Однако мужа Катя недооценила. Осознав, к чему приведут наркотики. Стофа позвонил подельнику отца. И когда полковник прибыл. Он озвучил ему проблему. После чего написал расписку, о своём добровольном заточении на двадцать дней в одиночной камере сизо. Куда строго-настрого запретил приносить: наркотики, спиртное и телефон.
- Подбери самых надёжных амбалов и вдолби им – они охраняют особо опасного преступника. И пусть на любые мои просьбы не ведутся. Не спрячусь от «герыча» – сдохну как собака. А сделаешь всё пучком, заплачу по высшей планке, - бросил он под конец.
Через три недели, выйдя на свободу, Герман, первым делом, навёл справки о Кате.
А та к тому времени немного успокоилась, и стала было привыкать к новой обстановке. Как вдруг в поликлинику, где она принимала больных, ворвались два «бугая». Взяли её под руки. Вынесли на улицу и бесцеремонно затолкали в «джип».
- В чём дело? - возмутилась Катя. - Вы что себе позволяете?
В ответ гробовое молчание.
«Это конец?» - подумала она. Но когда подъезжали к знакомым раздвижным воротам, немного успокоилась.
Герман стоял у окна.
- Что это значит? - в сердцах воскликнула Катя.
Герман повернулся. Лицо его казалось каменным.
- Почему ты меня обманула? - резко бросил он.
Катя замерла.
- Хорошо, после паузы смягчился Стофа. Допустим, мальчик не мой. Я понимаю, в жизни и не такое бывает, - сбавил обороты Герман. - Тогда давай так, забудем всё и уедем куда захочешь. Золотом завалю и бриллиантами!
На секунду в душе Кати шевельнулась жалость. Она хотела извиниться, но что-то её удержало. И Герман понял – для него в сердце Кати: места нет, не было, и никогда не будет. Едва сдерживая гнев, он процедил: