Горький Максим
Старый год (Сказка)
А.М.Горький
Старый год. Сказка
В последний день своей жизни Старый Год - пред тем возвратиться к Вечности - устраивает нечто вроде торжественной встречи своему преемнику - он собирает пред своё лицо все человеческие Свойства и беседует с ними до двенадцати часов - до рокового момента своей смерти, до момента рождения Нового Года.
Вот и вчера было так же - вечером в гости к Старому Году стали собираться странные и неопределённые существа, - существа, чьи имена и формы известны нам, но чьи сущности и значения для нас мы ещё не можем представить себе ясно.
Раньше всех пришло Лицемерие под руку со Смирением, за ним важно выступало Честолюбие, почтительно сопровождаемое Глупостью, а вслед за этой парой медленно шла величественная, но истощённая и, очевидно, больная фигура - это был Ум, и хотя в его глубоких и проницательных очах много сверкало гордости собой, но ещё более было в них тоски о своём бессилии.
За ним шла Любовь - полураздетая и очень грубая женщина, с глазами, в которых было много чувственности и ни искры мысли.
Роскошь, следуя за ней, предупреждающим шёпотом говорила:
- О Любовь! Как ты одета! Фи, разве такой костюм соответствует твоей роли в жизни?
- Ба! - откликнулось Суемудрие, - чего вы хотите от Любви, сударыня? Вы всегда были и всё ещё остаётесь романтичкой, вот что-с скажу. По мне чем проще, тем яснее, тем лучше, и я очень довольно, что мне удалось сорвать с Любви покровы фантазии, в которые её одевали мечтатели. Мы живём на земле, она тверда, и цвет её грязен, а небеса так высоки, что никогда между ними и землёй не будет ничего общего! Не так ли?
А сама Любовь молчала - язык её давно уже почти нем, нет у неё прежних пылких слов, её желания грубы, и кровь жидка и холодна.
Явилась также Вера - разбитое и колеблющееся существо. Она кинула взгляд непримиримой ненависти в сторону Ума и незаметно скрылась от его очей в толпе, пришедшей к Старому Году.
Потом за нею мелькнула, как искра, Надежда, мелькнула и скрылась куда-то.
Тогда явилась Мудрость. Она была одета в яркие и лёгкие ткани, украшенные массой фальшивых камней, и насколько ярок и блестящ был её костюм, настолько сама она была темна и печальна.
И вот пришло Уныние, и все почтительно поклонились ему, потому что оно в чести у Времени.
Последней же пришла Правда, робкая и забитая, как всегда, больная и печальная, она, тихо и не замеченная никем, прошла в угол и одиноко села там.
Вышел Старый Год, посмотрел на своих гостей и усмехнулся усмешкой Мефисто.
- Здравствуйте и прощайте! - заговорил он. - Прощайте потому, что я умираю, как то предписано Судьбой. Я смертен, и я рад, что смертен, ибо, если б время жизни моей продолжилось хотя на день один, - не вынес бы я тоски бледной жизни моей. Так скучно жить всегда, имея дело только с вами! Искренно жалею вас - вы бессмертны. И за то ещё жалею, что в день рождения моего все вы были более сильны, свежи и цельны, чем сегодня, в день смерти моей. Да, я искренно жалею вас - все вы страшно истасканы людьми, обесцвечены ими, измельчены, и все вы так близки друг другу в общем вашем уродстве. И это вы-то - человеческие Свойства? Вы - без сил, без цвета, без огня! Жалею вас и людей.
И Старый Год усмехнулся и потом снова, осмотрев гостей, спросил у Веры:
- Вера! Где сила твоя, двигавшая людей на подвиги и одухотворявшая жизнь?