Адрес старика нотариус не дал, сказал, что такова была воля отца. Или с ним успел поговорить «Рассел»? Навряд ли, ведь англичане сами заинтересованы в успешном результате поисков. Или — это не совсем так?
Стив зашел в небольшое кафе с видом на маяк. Возле обитой жестью стойки скучал человек лет пятидесяти. Стив подошел к нему и на молчаливый вопрос бармена ткнул пальцем в сторону незнакомца — мне то же самое!
— Любите «Рикар»?
— Не особенно, но нужно же с чего-то начать? Мне интересно, что пьют в городке Сабль д’Олоннь на Атлантическом побережье Франции.
Бармен принес узкий стакан с «рикаром» и кувшинчик с водой. Стив долил стакан водой до верху и отлил — сразу помутневшая от воды жидкость напоминала по вкусу зубную пасту или анисовые капли от кашля.
— Судя по акценту, вы не француз. Из Англии? Тогда удивительно, что вы вообще говорите по-французски!
Возле стойки стояла деревянная скульптура: крестьянин в средневековой одежде с косой в правой руке. В левой он сжимал знамя с гордым девизом:
«Если я наступаю — следуйте за мной, Если я отступаю — убейте меня, Если меня убьют — отомстите за меня!» Разговорчивый француз кивнул в сторону скульптуры:
— Шуан. Участник крестьянского восстания против французской республики. Ведь мы — в Вандее, оплоте французской контрреволюции. В 89-м, когда вся Франция праздновала двухсотлетие Великой революции, здесь праздновали юбилей контрреволюции — повсюду висели белые флаги с сердцем, короной и крестом. Надо сказать, что «прогрессивные» республиканцы проводили в Вандее настоящий геноцид — в мятежных деревнях убивали всех детей, если по росту они были выше чеки колеса телеги. Простите за отступление, я ведь — историк. Купил здесь себе квартирку в одном из выстроенных домов, с видом на море. Вовремя спохватился, за последние годы цены подскочили так, что сегодня я себе этого позволить уже бы не смог. Сабль — городок приятный, тысяч восемнадцати и то не наберется, если не считать туристов, конечно. Хотите еще «рикар»? Я угощаю.
Стиву неудобно было отказываться, хотя аптечный вкус напитка его не очень вдохновлял. Но болтливый старожил мог оказать неоценимую услугу.
— ...Да, вот так, — не умолкал француз, — большинство туристов стремится на пляж или в ресторан. Рыбные блюда здесь, поверьте, действительно отменные. Я лично рекомендую «Ля Ферм», это уже за городом. Ресторан небольшой, но как они готовят жареного угря! Или — ракушки Св. Жака, просто как жареная свинина, но в десять раз нежнее и со специфическим морским привкусом...
Природа вокруг Сабля — неповторима по своей мрачной таинственности — болота, низкий кустарник. Деревня Иль д’Олоннь потому так и называется, что лет двести назад была окружена топью — просто остров, к которому вела одна единственная дорога. Съездите туда обязательно! В тамошней церкви, по преданию, водится дух сумасшедшего аббата, раз в десять лет среди ночи он начинает звонить в колокола. Я сам раз слышал беспорядочный колокольный звон — шутников в деревне достаточно, да и атмосфера располагает...
Стив допил свой «рикар». Может быть, ему местное туристическое бюро платит за пропаганду?»
— Скажите, — он осторожно прервал «историка», — вы наверняка знаете многих в городе?
— Что значит «многих»? Все-таки — не деревня. Вы ищете кого-нибудь?
— Да, но в телефонной книге этого человек нет. Его фамилия «Мамуков».
— Русский? Я слышал, здесь их несколько, но я знаю только одного, Николя-рыболова. Он живет в одном из высотных домов на набережной. Постойте, сейчас — десять? Прилив, значит он как раз на маяке — ставит ловушки на крабов. Сходите туда, спросите сами. Вы не ошибетесь — бойкий старик в синем берете. Не знаю его фамилии. Хотите еще «рикар»?
Стив вежливо отказался и, поблагодарив историка, вышел на набережную. На мосту стояло несколько рыбаков со спиннингами. Стив обошел их и направился прямо к выдававшемуся в море каменному зданию маяка. Два ряда ступенек спускались от парапета в воду. Штук шесть толстых каменных столбиков служили когда-то причаливавшим к маяку лодкам. Стив увидел, что к двум из них были привязаны капроновые веревки, одним концом уходившие в воду. Кругленький старичок деловито копошился у ступенек, через мину-ту-две из воды показалась квадратная сетка с распорками крест-накрест. Старичок, держа сетку обеими руками на весу, подвинул под нее ногой красное пластмассовое ведро и начал вытрясать в него содержимое сетки.