Ханс Кристиан Андерсен
Стойкий оловянный солдатик
Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)
Перевод с датского: А. Ганзен
Иллюстрации: А. Баринова
Главный редактор «Альпина. Дети»: Л. Богомаз
Руководитель проекта: И. Позина
Корректор: З. Скобелкина
Компьютерная верстка: О. Макаренко
Обложка: К. Ефимова
Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.
Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Художественное оформление, ООО «Альпина Паблишер», 2023
© Иллюстрации, Алексей Баринов, 2022
Было когда-то на свете двадцать пять оловянных солдатиков. Все они были сыновьями одной матери – старой оловянной ложки – и, значит, приходились родными братьями. Они были очень красивы: ружьё на плече, грудь колесом, мундир красный с синим. Чудо что за солдатики!
Они лежали, все двадцать пять, в картонной коробке. В ней было темно и тесно.
Но вот однажды коробка открылась.
– Ах, оловянные солдатики! – закричал маленький мальчик и от радости захлопал в ладоши.
Ему подарили оловянных солдатиков в день его рождения.
Мальчик сейчас же принялся расставлять оловянных солдатиков на столе. Двадцать четыре солдатика выглядели совершенно одинаково, а двадцать пятый солдатик был одноногий. Его отливали последним, и олова немножко не хватило. Впрочем, он и на одной ноге стоял так же твёрдо, как и другие – на двух. Вот с этим-то солдатиком и произошла замечательная история, которую я вам сейчас расскажу.
На столе, где мальчик расставил своих солдатиков, стояло много разных игрушек. Но лучше всех игрушек был чудесный картонный дворец. Сквозь его маленькие окна можно было рассмотреть все комнаты. Перед самым дворцом лежало зеркальце. Оно напоминало настоящее озеро, и вокруг этого зеркального озера на деревянных подставках стояли маленькие зелёные деревья. По озеру плавали восковые лебеди и, выгнув длинные шеи, любовались своим отражением.
Всё это выглядело прекрасно, но всего милее была девушка, стоявшая на пороге в широко раскрытых дверях дворца. Она была тоже вырезана из картона; на ней была юбочка из тонкого батиста, на плече – голубой шарф и на груди – блестящая брошка, такая же большая, как голова самой девушки.
Красавица стояла на одной ножке, вытянув руки, – она была танцовщицей. Другую ногу она подняла так высоко, что наш оловянный солдатик совсем не заметил этой ноги и подумал, что красавица тоже одноногая, как и он сам.
«Вот бы мне такую жену! – подумал оловянный солдатик. – Да только она, наверно, знатного рода: вон в каком прекрасном дворце живёт. А мой дом – простая коробка, да ещё набилось нас в эту коробку целых двадцать пять солдат. Нет, ей там не место! Но познакомиться с ней всё же надо».
И солдатик притаился за табакеркой, которая стояла тут же, на столе. Отсюда он отлично видел прелестную танцовщицу.
Поздно вечером оловянных солдатиков, кроме одноногого – его так и не могли найти, – уложили в коробку, и все люди в доме легли спать. И вот, когда наступила тишина, игрушки сами стали играть в гости, в войну, а потом устроили бал. Оловянные солдатики стучали в стенки коробки – они тоже хотели выйти поиграть, да никак не могли приподнять крышку. Даже щелкунчик принялся кувыркаться, а грифель пошёл плясать по грифельной доске. Поднялся такой шум и гам, что в клетке проснулась канарейка и тоже заговорила, да притом ещё стихами.