Маниакальное видение быстро рассеялось. Нет смысла подводить безобидного пацана под монастырь, к тому же у меня были свои виды на эту машину. Я собирался шикануть на этой таратайке в Лас-Вегасе. Может, даже устроить серьезный рывок на главном бульваре – остановиться на большом светофоре у «Фламинго» и крикнуть другим водителям: «Ну что? Ссыкуны! Петушня! Когда чертов светофор моргнет зеленым, я выжму газ до упора, и вас, беспонтовых уродов, просто сдует с дороги!» Ага. Брошу вызов чмырям прямо на их территории. С визгом шин рвану по тротуару, чтоб аж заносило, с бутылкой рома в лапе, давя на клаксон, чтобы заглушить музыку. С остекленевшими глазами, безумно выпученными за крохотными мафиозными темными очками в золотой оправе, орущий что-то нечленораздельное, в опасной стадии опьянения, воняющий эфиром и предсмертным психозом. С ревом накручивая обороты до жуткого, пронзительного воя в ожидании перемены знака светофора.
Как часто выпадает в жизни такой шанс пронять сволочей до печенки? Слоны в старости, хромая, спускаются с гор умирать в долину, американцы в старости выезжают в поисках смерти на хайвей в здоровенных машинах.
Однако наш вояж другого рода, это – классическая констатация всего правильного, истинного и достойного в национальном характере, грубая, плотская дань фантастическим возможностям, предоставленным обитателям этой страны, но только тем, кто наделен силой духа. А уж силой духа мы были затарены под завязку.
Мой адвокат, невзирая на расовую неполноценность, в эту концепцию врубался, а вот достучаться до попутчика оказалось нелегко. Пацан сказал, что понимает, но по его глазам я видел, что он ни черта не понял. Он мне лгал.
Машина внезапно съехала с дороги и, пробуксовывая, остановилась на обочине, посыпанной гравием. Меня швырнуло на приборную доску. Адвокат обмяк за рулем.
– В чем дело? – рявкнул я.
– Сердце… – простонал он. – Где лекарство?
– А-а, лекарство… Здесь.
Я сунул руку в чемоданчик за амилнитритом. Наш попутчик, похоже, оцепенел от ужаса.
– Не бойся, – сказал я. – У него слабое сердце. Грудная жаба. Но у нас есть с собой лекарство. Ага, вот.
Я достал из жестяной коробочки четыре ампулы амилнитрита и две подал адвокату. Он немедленно вскрыл одну и поднес ее к носу. Я сделал то же самое.
Адвокат втянул пары ноздрями и откинулся на сиденье, глядя прямо на солнце.
– Вруби погромче чертову музыку! – рявкнул он. – У меня в груди не сердце – аллигатор! Звук! Четкость! Басы! Давай басы! – махал он голыми руками небу. – Мы что, старухи какие-нибудь?
Я врубил радио и магнитофон на полную железку.
– Презренный гаденыш-крючкотвор! – сказал я. – Следи за базаром! Ты говоришь с доктором журналистики.
Адвокат истерически захохотал.
– Какого хрена мы забыли в этой пустыне? Пусть кто-нибудь вызовет полицию. Нам нужна помощь!
– Не обращай внимания на эту свинью, – сказал я попутчику. – Он плохо переносит лекарство. Вообще-то мы оба доктора журналистики и едем в Лас-Вегас освещать главное событие в жизни нашего поколения.
Тут смех разобрал и меня.
Адвокат обернулся, чтобы поближе взглянуть на пацана.
– На самом деле, – сказал он, – мы едем в Лас-Вегас, чтобы завалить героинового барона по кличке Дикий Генри. Он нас кинул. Ты ведь понимаешь, что это значит, не так ли?
Я хотел заткнуть ему рот, но мы оба не могли произнести ни слова от смеха. Какого хера мы делаем в пустыне, если у нас у обоих такое слабое сердце?
– Дикий Генри обналичил чек моего друга, – прорычал адвокат мальчишке на заднем сиденье. – Мы вырвем из него легкие!
– И сожрем! – само собой вырвалось у меня. – Эта сволочь легко не отделается! До чего докатилась страна, в которой таким говнюкам позволено опускать докторов журналистики?
Вопрос остался без ответа. Адвокат сломал головку второй ампулы. Попутчик с заднего сиденья перебрался на крышку багажника и съехал по ней вниз.
– Спасибо, что подвезли! – крикнул он. – Большое спасибо. Вы мне нравитесь, ребята. Обо мне не беспокойтесь.
Пацан побежал по асфальту обратно в сторону Бейкера. Через пустыню без единого деревца.
– Подожди! – крикнул я ему вслед. – Вернись, выпей пива!
Но он, как видно, меня больше не слышал. Музыка играла очень громко, а мальчишка бежал со всех ног.
– Ну и хрен с ним, – заключил адвокат. – Мы нарвались на реального фрика. Этот малец заставил меня нервничать. Ты видел, какими глазами он на нас смотрел?.. Господи! Какое хорошее лекарство!