Городок живёт обычной жизнью. С раннего утра, когда голубые тени ещё лежат на холодном снегу, а в небе луна ещё не уступила места едва проснувшемуся солнцу, по улицам его проезжают молочники. Засунув озябшие руки в карманы и посвистывая, они нажимают на педали стареньких велосипедов, впереди которых на жёлтой тележке трясутся, позвякивая в проволочных корзинах, бутылки с молоком.
Часов в девять-десять начинают просыпаться туристы. Они залезают в расписанные зелёными лотосами ванны, выпивают кофе, кряхтя, нагибаются, чтобы застегнуть лыжные ботинки, и, наконец, выходят на улицу, щуря глаза даже за тёмными стёклами очков.
Добравшись до площадок, где их давно ждут коричневые, словно прокопчённые горным солнцем, инструкторы, или поднявшись в маленьких жёлто-красных вагончиках до заоблачных вершин, они приступают к «делу».
Днём туристы обедают, лежат в шезлонгах под горячим горным солнцем, потягивая через соломинку коктейли, или загорают, густо намазавшись «Солнечной амброй».
А по вечерам, переодевшись в вечерние костюмы и платья, они кутят в ресторанах и барах, посещают благотворительные базары, веселятся на маскарадах и балах.
Кончается зимний сезон — и многомоторные самолёты, скорые поезда, роскошные машины уносят «спортсменов» домой.
Таких городков немало в Европе, — Шамони, Межев, Давос, Интерлакен и другие мало чем отличаются от Кортины. И там отели и рестораны, и там по улицам бродят «медведи», и там отдыхают от «трудов праведных утомлённые» миллионеры.
Бывают здесь, конечно, и люди победней: мелкие буржуа, чиновники, снимающие скромные пансионаты, студенты, ночующие в палатках в спальных мешках. Но это редкие гости в этом «первом классе» Западной Европы.
Так выглядит Кортина обычно.
Но вот наступили дни, когда облик городка преобразился. В его истории наступил великий момент — VII зимние Олимпийские игры.
Мы уже говорили выше, что зимой жизнь в Кортине ярка и шумна, но по сравнению с тем, что происходило здесь в дни Олимпийских игр, она могла бы показаться тихой и тусклой.
В городских отелях не хватало мест. Приезжие селились в Мизурине, Добьяко, во многих окрестных местечках и разбросанных кругом отелях. Некоторые каждый день вставали в 5 часов утра и автобусами приезжали из Австрии, чтобы вечером снова вернуться обратно.
С 6 тысяч человек население городка выросло до 30 тысяч. Прибыло 3 тысячи альпини — альпийских стрелков, 1200 полицейских из Болоньи, более 2 тысяч спортсменов, тренеров, судей, сопровождающих, 500 журналистов, фотокорреспондентов, радиокомментаторов, сотрудников киносъёмочных групп.
Бородатые альпини, ходившие в белых комбинезонах и зелёных тирольских шляпах с пером, самоотверженно трудились, обеспечивая проведение соревнований. Они показывали результаты участников, трамбовали снег на трамплине, расставляли флаги на слаломных трассах, подбирали пострадавших, развозили снег по дистанциям, когда его не хватало и приходилось импортировать этот дефицитный товар из Австрии, по вечерам бороздили небо лучами прожекторов. Словом, много дел было у альпини, построивших себе около Кортины свой собственный деревянный городок.
Что касается полицейских, то они окружили Кортину цепью постов, не пропуская в город лишних машин, чтобы не загромождать не приспособленные к автомобильному наводнению улочки городка; усиленно жестикулируя и крича, направляли они потоки автобусов и привилегированных, снабжённых пропусками машин (которых, кстати говоря, было с избытком) по узким подъездам к трамплину и горным трассам, дежурили у входов на спортивные арены, выводили чересчур темпераментных болельщиков, а в остальное время не менее темпераментно сами болели на состязаниях.
Зрители были разные. Была здесь, например, известная итальянская киноактриса Софи Лорен, приехавшая на премьеру своего фильма «Счастье быть женщиной». В золотистого цвета брюках и белом вязаном пальто, она появлялась на трассах слалома; и фоторепортёры разрывались на части, чтобы успеть заснять и её и Тони Зайлера, австрийского горнолыжного виртуоза.
Был там и известный киноактёр Раф Валлоне, знакомый советскому зрителю по фильмам «Тереза Ракен», «Нет мира под оливами» и другим. Но он настоящий болельщик! Видели бы вы его переживания во время хоккейных игр, горячо поздравляющим советских хоккеистов с победой.
Газеты писали и о принце Гогенлоэ, приехавшем в Кортину со своей… пятнадцатилетней женой — принцессой Фюрстенберг, о графе Парижском, герцоге Бергаме, брате иранского шаха Пахлеви.