Они терпят поражение тогда, когда развитие революции и новых социальных отношений приводит к расколу «союза», когда формирующиеся классы (в первую очередь буржуазия и пролетариат) все яснее осознают противоположность своих социально-экономических интересов. Общность целей исчезает, а прежняя единая программа становится невозможной. Якобинцы не оценили смены ситуации, они не поняли необходимости перегруппировки сил и создания новых союзов социальных сил, способных двигать революцию дальше. Они шли «до конца»: продолжали держаться за прежнюю, уже не удовлетворявшую никого программу, рубили головы и «правым», и «левым» ее противникам, с катастрофической быстротой сужая свою социальную базу. И 10 термидора у эшафота на Гревской площади Парижа за Сен-Жюстом и Робеспьером уже не было никого, кроме их собственной тени.
Так что история Сен-Жюста и якобинской диктатуры действительно поучительная, но в другом плане, чем это представлял себе Энрикес. Ее пример ясно показал, что развитие революции, победа над силами реакции обеспечиваются объединением всех групп, слоев и классов против реакции.
Ультралевые черпают рекомендации для своей деятельности из слов революционеров прошлого, К. Маркс и В.И. Ленин – из объективного хода самой истории. И в то время как ультралевые (эти, по меткому определению Маркса, «алхимики революции») гадают, возможны социальные союзы или нет, целесообразны или нет, можно ли их допустить, марксисты-ленинцы, указывая на фактический ход революций прошлого, говорят: не ломайте голову, история их уже допустила и разрешила, она продемонстрировала их возможность и историческую целесообразность.
Но марксисты не останавливаются на этой простой (хотя и чрезвычайно важной – в качестве первой ступени познания) констатации фактического положения. Они идут вглубь и, раскрывая внутренний механизм объективного исторического развития, показывают, что союзы не просто имели место, но что они имели место с необходимостью, с непреложностью исторического закона.
«…Великие исторические вопросы решаются в последнем счете только силой…»[4]
– подчеркивал В.И. Ленин. А
«единственной действительной силой, вынуждающей перемены, является лишь революционная энергия масс…»[5],
именно масс, а не одного только авангарда! Об этом В.И. Ленин говорил неоднократно.
«С одним авангардом, – писал он, – победить нельзя. Бросить один только авангард в решительный бой, пока весь класс, пока широкие массы не заняли позиции либо прямой поддержки авангарда, либо, по крайней мере, благожелательного нейтралитета по отношению к нему и полной неспособности поддерживать его противника, было бы не только глупостью, но и преступлением»[6].
По существу это конкретизация основного положения исторического материализма о решающей роли народных масс в истории. Единство народных масс, выступающих за прогрессивные преобразования, и представляет собой сложную и разветвленную систему социальных союзов. Мы видим, таким образом, что деятельность людей по преобразованию общества, осуществляющаяся в форме социальных союзов, представляет собой один из фундаментальных законов общественного развития, законов революции.
Исследуя далее ту основу, на которой происходит это единение прогрессивных социальных сил, классики марксизма-ленинизма выявили закономерность исключительной важности: не политическая ловкость и хитрость вождей и вообще не одно только политическое искусство являются основой соединения различных классовых сил в устойчивый социальный союз, а совпадение более или менее долговременных социально-экономических интересов различных классовых и социальных сил.
«Если обе стороны ничего не выигрывают, – отмечал В.И. Ленин, – то компромисс надо признать невозможным, и тогда не к чему говорить о нем»[7].