Марта на мгновение перестала месить тесто и замерла. На лице Марты отразилась сложная гамма чувств: беспокойство, сомнение, желание предупредить об опасности. Она открыла рот, словно хотела что-то сказать, но потом снова замолчала, взвешивая каждое слово. Эта пауза, хоть и длилась всего секунду, показалась Элизе вечностью.
Наконец, Марта заговорила, ее голос звучал тихо и загадочно:
— Держись подальше от барона. Понимаешь, деточка? Подальше.
Ее слова прозвучали не как совет, а как приказ, в котором чувствовалась скрытая угроза. Элиза невольно вздрогнула, пораженная такой резкой сменой настроения Марты.
— И… — Марта понизила голос, словно боясь, что их подслушают, — к принцу… к принцу тоже особо не приближайся. Корона ищет себе подобных — принцы женятся только на принцессах.
В этой фразе была какая-то горькая ирония, словно Марта говорила о чем-то, основанном на личном печальном опыте. Она взглянула на Элизу с таким выражением, словно хотела добавить: "Поверь мне, я знаю, о чем говорю".
Марта вздохнула и снова занялась тестом, а Элиза задумалась над ее словами. Казалось, в этом замке все было гораздо сложнее, чем она думала сначала. И принц Рудольф… Почему Марта говорила о нем с такой грустью и сочувствием? Элиза чувствовала, что ей предстоит разгадать еще не одну загадку Айзенберга. Элиза взяла несколько пирожных и пошла в свою комнату.
*****
Мир рухнул. Нет, не мир — тарелка с пирожными, которую Элиза несла из кухни, выскользнула из её рук и с грохотом разлетелась на мелкие осколки, рассыпая по полу ароматную крошку и сладкую пудру. Но в тот момент это казалось катастрофой вселенского масштаба, ведь именно в этот момент, словно из ниоткуда, перед ней возник принц Рудольф.
Элиза, погруженная в размышления о странном поведении обитателей замка, шла по коридору, не замечая ничего вокруг. Ее мысли, словно стайка перепуганных птиц, беспорядочно метались в голове, пытаясь найти ответы на бесконечные вопросы. Что скрывают эти люди? Почему баронесса так холодно к ней относится? И какую тайну хранит этот мрачный, полный секретов Айзенберг?
Столкновение было неизбежным. Элиза вскрикнула, инстинктивно выставив руки вперед, но было уже поздно. Она наткнулась на твердую грудь Рудольфа, и на мгновение мир вокруг нее перевернулся. Аромат кожи седла и коня, смешанный с запахом сена и чего-то неуловимо мужского, ударил ей в нос, заставив голову закружиться. Тепло его разгоряченного тела, только что вернувшегося с верховой прогулки, обжигало ее сквозь тонкую ткань платья.
Рудольф тоже не ожидал этой встречи. Он выходил из конюшни, на его лице играла беззаботная улыбка, а глаза, искрящиеся счастьем, сияли ярче любых драгоценных камней. Но в одно мгновение его выражение лица изменилось. Улыбка исчезла, сменившись заботой и тревогой.
— Простите, фройляйн Шмидт, — произнес он с неподдельным раскаянием, подхватывая ее за локти, чтобы она не упала.
— Я не хотел вас напугать.
Элиза, все еще находясь в легком шоке, подняла глаза и встретилась с его взглядом. В этот миг время словно остановилось. Она видела перед собой не принца, не наследника престола, а просто мужчину, красивого, сильного и… уязвимого. Его руки, крепко державшие ее за локти, были теплыми и немного шершавыми. В его глазах, цвета яркого неба, она увидела искреннее беспокойство.
Неловкость ситуации разрядил внезапный смех Рудольфа.
— Кажется, я испортил вам ужин, — сказал он, кивая на осколки тарелки и рассыпанные пирожные. Элиза, не в силах сдержаться, тоже засмеялась. Звук ее смеха, легкий и мелодичный, словно разлетелся по коридору, разгоняя мрак и застоявшийся воздух.
В этот момент, стоя среди обломков разбитой тарелки и вдыхая аромат кожи, сена и мужского тепла, Элиза поняла, что пропала. Она влюбилась. Влюбилась в принца Рудольфа, в его улыбку, в его глаза, в его запах.
Тишина, повисшая между ними, была гуще самого плотного тумана. Каждый шаг отдавался в пустом коридоре замка глухим эхом, словно подчеркивая неловкость момента. Элиза чувствовала, как ее сердце колотится в груди, готовое выпрыгнуть наружу, а щеки пылают, предательски выдавая ее волнение.
Внезапно она вспомнила совет Марты, добродушной старой кухарки, которая стала для нее единственным другом в этом холодном и чужом месте.
«Если хочешь что-то сказать, говори прямо, деточка, ничего не скрывай от герцога,» — наставляла ее Марта. Собравшись с духом, Элиза резко остановилась, заставив и Рудольфа прервать свой молчаливый ход.
— Ваша Светлость, мне нужно Вам кое-что сказать, — произнесла она, с трудом преодолевая дрожь в голосе. Рудольф повернулся к ней, его брови слегка приподнялись в немом вопросе.
— Можно просто Рудольф, — отозвался он тихо, его голос звучал бархатисто и глубоко.
— Да, я помню, — поспешно ответила Элиза, чувствуя, как краска снова приливает к ее лицу.
— Но сейчас я обращаюсь к Вам официально. — Она сделала небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Дело в том, что я… кое-что нашла в парке.
Тень разочарования мелькнула на лице Рудольфа. Он, казалось, ожидал совсем другого разговора, не официального и сухого, а чего-то более… личного. Но, быстро взяв себя в руки, он спросил:
— И что же Вы нашли?
— Я нашла брошь, — ответила Элиза, глядя ему прямо в глаза. — Которая принадлежала… Марии.
При упоминании имени пропавшей служанки лицо Рудольфа мгновенно стало серьезным. Он резко отвернулся, словно пытаясь отгородиться от неприятных воспоминаний. Тема Марии была для него болезненной, и он явно не хотел обсуждать ее сейчас.
— Вы уверены, что эта брошь Марии? — спросил он после небольшой паузы, его голос звучал напряженно.
— Да, — твердо ответила Элиза. — Она сама мне ее показывала и сказала, что это подарок от родителей.
— Хорошо, Элиза, — сказал Рудольф, поворачиваясь к ней. — Принесите мне, пожалуйста, эту брошь. Я разберусь.
Они продолжили свой путь по коридору и вскоре остановились у дверей его покоев. На мгновение их взгляды встретились, и в воздухе повисла неловкая тишина. Время словно остановилось. Каждому из них хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.
Но в данной ситуации это выглядело слегка нелепо: гувернантка и принц, застывшие у дверей в немом диалоге. Рудольф, слегка смущаясь, первым прервал молчание.
— Ну… я пришел, — произнес он с легкой усмешкой. — Жду Вас как можно скорее в свои покои.
Элиза почувствовала, как ее щеки вновь заливает краска. Двусмысленность его фразы не укрылась от нее. Заметив ее смущение, Рудольф поспешил поправиться: — Жду… с найденной брошью, разумеется.
Он быстро скрылся за дверью, оставив Элизу одну в коридоре с её смятением и все более растущим чувством к молодому принцу.
Мир вокруг Элизы растворился, оставив лишь эхо его голоса, вибрирующее в каждой клеточке её тела. Прикосновение Рудольфа обжигало её кожу, оставляя невидимый след на сердце. Она не шла, она парила по коридору, опьяненная чувством, которое впервые испытывала с такой силой.
Внезапно иллюзию счастья разорвал резкий, пронзительный крик.
— Вот ты где! Воровка! — пронеслось по коридору, эхом отражаясь от высоких сводов. Элиза вздрогнула и остановилась, словно очнувшись от сна. Она не сразу поняла, что происходит. Звук приближался, становился все громче и отчетливее. Из-за поворота вылетела баронесса, ее лицо было искажено яростью, глаза горели ненавистью.
Элиза поняла, что баронесса обращается к ней, только тогда, когда та схватила ее за руку с такой силой, что пальцы впились в плоть.
— Поймали тебя, воровка! Я знала, что ты ничтожество! — шипела баронесса, таща Элизу по коридору. Ситуация была настолько нелепой, что Элиза даже не думала сопротивляться. Она просто позволила себя тащить, недоуменно глядя на разъяренное лицо баронессы.