«предельность» эгоизмов ощущается особенно остро. И это дает
человечеству пока в основном отрицательный, но необходимый
опыт ощущения всеобщей взаимосвязи и взаимозависимости и, конечно, неконструктивности «радикального» индивидуализма.
Глобальный кризис, таким образом, беспощадно раскрывает те
изъяны, которые были изначально и преднамеренно заложены в
человеческой природе, чтобы дать нам возможность, исправив их, перейти на более высокий уровень. Его цель – подвести человечество к осознанию того, что оно стоит на неправильном пути, и пришло время взять новый курс. Все предыдущие модели развития сводились на самом деле к одной – удовлетворению эгоизма, поиски
нового всегда завершались появлением новой, более оптимальной
формы удовлетворения нашей эгоистической природы. Сегодня
эта модель не срабатывает, обнаруживает свою несостоятельность.
Необходимость и даже неизбежность изменения «модуля» отношений с эгоистического на альтруистический, причем, в рамках
мирового сообщества в целом уже не вызывает сомнений. Но возможна ли такая трансформация, и как именно ее осуществить?
Глава XII.
Вступая
в ХXI век:
что впереди?
256
«Но остается истиной,
что каждый конец в истории таит в себе новое
начало – и оно есть залог будущего»
Ханна Арендт
«…в наш век главным в сознании общества
является осмысление себя
как части более широкого универсума»
А. Тойнби
Идеал единого человечества, вдохновлявший в свое время Я.
Коменского и маркиза де Кондорсе, Н. федорова, Тейяра де шардена, К. Ясперса и многих других мыслителей, стал актуальным как
никогда. Сейчас, в начале третьего тысячелетия, его восприятие существенно изменилось: традиционные скепсис и критика уступают
место осознанию того, что интеграция является насущной необходимостью, диктуется некими объективными обстоятельствами, которые лишь отчасти доступны рефлексии и не поддаются социальной инженерии. Утопия переходит в ранг едва ли не единственной
стратегии, способной обеспечить дальнейшее функционирование
и воспроизводство Социума. Тем не менее, возможность реализации этого идеала попрежнему вызывает большие сомнения.
257
1.
ЕДИНОЕ
ЧЕЛОВЕЧЕСТВО:
УТОПИЯ
ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Вопрос, вынесенный в заголовок этого раздела, к сожалению, до сих пор многим кажется чисто риторическим. В большинстве
серьезных научных прогнозах на ближайшие 50100 лет сценарий
превращения мирового сообщества в «дружную семью» или отсутствует вообще, или упоминается вскользь, в числе других – прямо противоположных, зато гораздо более реалистичных.
Весьма авторитетные политологи, и западные, и отечественные, полагают, что скорее всего наиболее активно будет развиваться уже
существующая ныне тенденция к поляризации мира, или фрагмерации231. Соответственно, мир будет не однополярным и не биполярным, а многополярным. Специалисты пророчат значительные
изменения в расстановке сил на международной арене в пользу тихоокеанского региона, и в особенности азиатских гигантов – Китая
и Индии. Не исключено появление и других крупных «игроков», которые будут вступать в разнообразные стратегически выгодные
альянсы. Образование крупных устойчивых военнополитических
и экономических региональных союзов (блоков) не только не исключает, а скорее обострение борьбы за скудеющие природные ресурсы, за сферы влияния и контроля.
Наряду с этим вполне возможным представляется и усиление тенденции к локализации и сепаратизму. В этом случае мир может оказаться
еще более разделенным, раздробленным, чем сейчас, за счет внутренней
консолидации этнических общностей и национальных государств, которые будут изолироваться друг от друга, чтобы любой ценой сохранить
(или обрести) политический суверенитет и культурную идентичность.
231 Этот термин, в котором сочетаются слова «фрагментация» и «интеграция», ввел американский политолог Дж. Розенау. См.: Rosenau J. Powerful tendencies, enduring tensions and glaring contradictions: the United Nations in a Turbulent World // Between Sovereignty and Global Governance: the UN, the State and Civil Society. Houndmills ets., 1998. P. 252273.
258
Оба сценария рисуют печальную картину «расколотой цивилизации», в которой воцарится острая конкуренция и неизбежные
конфликты. Мир, разделенный на противоборствующие лагеря, а
тем более на множество замкнутых на себя обществ, чреват огромными рисками: военными столкновениями, ростом фундаментализма и национализма.
Конечно, имеются и другие варианты устройства глобального
мира, в которых на первый план выдвигаются процессы интеграции. Однако и это вызывает опасения, поскольку не совсем понятно, какие именно формы примет интеграция, и какую цену за нее
придется заплатить. Призрак «конца истории» ф. фукуямы все
еще довлеет над нашим сознанием. Речь идет о перспективе культурной ассимиляции, или, иными словами, вестернизации мира, о
формировании гомогенной в культурном отношении глобальной
цивилизации, в которой полную победу одержат демократические
ценности. Вестернизацию мира называют также «макдональдизацией» – распространением упрощенной коммерческой версии
западной (а точнее – американской) культуры в общепланетарном масштабе232. Об этом, собственно, и писал ф. фукуяма в своей провокационной книге «Конец истории и последний человек»
(1992), утверждая, что мы, возможно, являемся свидетелями завершения «идеологической эволюции», когда западная либеральная
демократия утвердит себя повсеместно как окончательная форма
общественного устройства233. Такой финал исторического развития не удовлетворял самого автора: по сути дела, он равнозначен
«тепловой смерти» человечества. Духовная бедность и унылая
безликость, прагматизм и утилитаризм общества глобального потребления – такой образ единого, но «усредненного» человечества может породить только реакцию отторжения.
Гораздо более привлекательными являются сценарии глокализации и гибридизации, «сетевого»234 или федеративного устройства
мира, однако здесь встает роковой вопрос: кто и как будет управлять им? Не следует забывать, что в жизнь значительной части населения мира «асимметричная глобализация» вносит только хаос, 232 Ritzer G. Globalization as e McDonaldisation of Society. L., 1993.
233 фукуяма ф. Конец истории? // Страна и мир. 1990, № 1 (55). С. 8990.
234 Pieterse J.N. Hybridisation // Inernational Sociology. L., 1994. Vol. 9, N.
2. P. 161181. Hannerz U. Transnational Connections. L., 1996.
259
поэтому современный мировой порядок иронически называют
«мировым беспорядком». «Самые страшные бедствия приходят
нынче неожиданно, выбирая жертв по странной логике либо вовсе
без нее, удары сыплются, словно по чьемуто неведомому капризу, так что невозможно узнать, кто обречен, а кто спасется», – пишет
з. Бауман235. Человек все меньше может рассчитывать на стабильность, планировать свое будущее. И поведение в этой ситуации
формирующейся глобалистской элиты, оторванной от масс, мало
считающейся с их интересами, основательно подрывает веру в
идею «соединенных штатов мира» и к тем, кто ее пропагандирует. Обычно считается, что за этим в действительности скрывается
стремление какойлибо державы или группы держав к мировому
лидерству. Потребность в эффективных глобальных органах управления, которые должны контролировать ключевые направления
глобального развития и решать глобальные проблемы, уже назрела. Но проекты создания мирового правительства, сколь бы они
ни были хороши в теории, неуклонно порождают подозрения, что
результатом их реализации будет установление глобального тоталитарного режима.
Основанием для подобных опасений является все тот же эгоизм, находящийся попрежнему в стадии «цветущей сложности», ибо