– Ты хочешь сказать, что Прожора не может пройти защиту нашего мира?
Князь кивает и возвращается на середину комнаты.
– Именно так. Я изучил вопрос по Прожоре, но вот выявить его помощников не успел. Хотя теперь это очевидно. А род Варади выбрали, потому что он самый малочисленный. Если убрать нас, то он свободно пройдёт в Аидэлэр.
Судорога в теле заставляет его замолчать. Сияние вокруг него усиливается.
– Левент, ты видишь, что с тобой происходит?
– Вижу.
– Тебе нужно в Обитель Единосущего.
– Не нужно.
– Левент, ты можешь выгореть.
– Не выгорю.
Штэван громко и выразительно вздыхает, опускается на кровать, – единственное, что уцелело при погроме.
– Что случилось на балу? Как мы выжили? Почему твои ребята не сработали? – его величество засыпает вопросами брата. – Я уже успел мысленно попрощаться с тобой.
– Это Полина влила в меня божественной силы.
– Уже Полина? – король приподнимает одну бровь.
– Штэв!
Монарх посмеивается, но быстро становится серьезным:
– Как она у неё оказалась?
– Лава. Она общалась в храме с Лавой, которая надела личину старейшего Савы, – князь садится рядом на кровать. – Мне пришлось соврать Полине, что в цветах в её венке из Арки нет никакой силы.
– Если об этом станет известно, за ними начнут охоту все кому не лень, – кивает Штэван Второй. – Их могут использовать, чтобы открыть проход для Прожоры в наш мир.
Князь протирает ладонями лицо:
– Я до сих пор ощущаю её руки, обхватывающие меня. Как её ледяные пальцы прижимаются к моей груди. Она плакала, Штэв. Она не знала наверняка, поможет ли этот цветок, но всё равно рискнула. Собой, мной, всеми гостями, – тяжёлый вздох. – И даже не сделала попытки сбежать. Она прижималась, словно хотела остаться рядом. Мне хочется её прибить за то, что она вмешалась, и в то же время обнять и …
Король хлопает его по плечу:
– Это любовь, Левент. Рано или поздно, но Лава обязательно заберёт свою дань.
– Она любит изощрённые формы.
– Теперь ты понимаешь какого мне живётся с Калиной?
– Живётся?
– Не придирайся к словам.
Князь грозно смотрит на брата, но в дверь стучат.
– Войдите, – даёт разрешение хозяин комнаты.
Дверь немного приоткрывается, и в его покои проскальзывает иль Лалибет.
Король и великий князь переглядываются и всматриваются на нежданную гостью. Судья мнётся у порога, боясь пройти вглубь комнаты.
– Ваше судейшество, – Штэван встаёт и приветствует посетительницу.
За ним тяжело поднимается и Левент.
– Очень хорошо, что вы оба здесь, – заикаясь, проговаривает она.
– Что-то случилось? – вкрадчиво интересуется князь.
– Да, – иль Лалибет машет головой. – То есть нет, – она сцепляет руки перед собой в замок. – Помните, в Обители Рендиты вы спрашивали меня о том, что я что-то увидела?
Князь нахмурившись кивает.
– Я действительно увидела кое-что, что меня испугало. Это круг с зубьями внутри и в центре с восьмиконечной звездой. Этот знак был спрятан в узоре в стене коридора.
Мужчины выпрямляются и снова переглядываются.
– Ваше высокопревосходительство, вы не разрешаете рассказывать нам о наших мирах, но я прошу вас дать мне нарушить это правило, – судья низко кланяется ему.
– Рассказывайте.
– В моём мире это символ кровавого бога, которого мы победили и убили.
Братья мгновенно подбираются.
– Как вы его победили? – спрашивает король.
– Хитростью, – она смотрит сперва на одного, потом на другого. Облизывает губы. – Вам интересно, кто мне помог при побеге в Обитель? Никто. Потому что я обладаю силой быть незаметной. Нам даже названия не придумали. Мой хозяин меня держал не только для статуса, но и для того, чтобы я доносила ему про других. Изначально нашу силу вывели, как противодействие зеркальщикам, которые видят всё. Это уже после собрали бойцов, которых никто не видит. И они победили бога, чьё имя теперь вымарано из анналов истории нашего мира.
– Помимо долинников, ему помогают и зеркальщики, – проговаривает князь, потирая подбородок. – Почему вы решились раскрыться нам сейчас?
Иль Лалибет улыбается.
– Меня вдохновила своим поступком одна из судий. Я устала бояться и гнуться перед всеми.
Только после этих слов мужчины замечают, что судья действительно не пригибается в разговоре с ними, а стоит ровно. Разве что ссутулиться немного. И иногда поднимает взгляд от пола.
– Кто эта судья, позвольте спросить? – интересуется фельтмаршалок.