Наш враг — наш союзник.
Чтобы быть истинным патриотом, не следует забывать, что прежде всего мы джентльмены, а уж потом — патриоты.
Те, кому есть, на что надеяться и нечего терять, — самые опасные люди на свете.
Обычаи более важны, чем законы, ибо именно от них законы зависят.
Король может быть дворянином, но не джентльменом.
Плохие законы — худший вид тирании.
Средство от анархии — свобода, а не рабство; сходным образом средство от суеверия — религия, а не атеизм.
Одно из двух: либо управлять колонией, либо ее завоевывать.
Откажитесь от назойливой опеки — и щедрая природа сама отыщет путь к совершенству.
Великодушие в политике — нередко высшая мудрость; великая империя и ничтожный ум плохо ладят.
Красота, погруженная в печаль, впечатляет более всего.
Если загорелся соседний дом, не лишне окатить водой и наш собственный.
Правительство — изобретение человеческого ума, а потому люди имеют полное право пользоваться им по своему усмотрению.
Отнимите вульгарность у порока — и порок лишится половины заложенного в нем зла.
Все монархи — тираны в политике, все подданные — бунтовщики в душе.
Терпением мы добьемся большего, чем силой.
Успех — это единственный критерий расхожей мудрости.
Никогда нельзя прогнозировать будущее исходя из прошлого.
Эти нежные историки… обмакивают свои перья в молоко человеческой доброты.
Чтобы обладать свободой, следует ее ограничить.
Если мы распоряжаемся своим богатством, то мы богаты и свободны; если же наше богатство распоряжается нами — то беднее нас нет.
Чужой пример — это единственная школа человечества; в другую школу человек никогда не ходил и ходить не будет.
Тем, кто не оглядывается назад, не заглянуть вперед.
Тщеславие не только парит, но и пресмыкается.
Обычай примиряет с действительностью.
Иногда худой мир бывает ничуть не лучше доброй ссоры.
Если народ бунтует, то не от стремления взять чужое, а от невозможности сохранить свое.
Отказаться от свободы можно лишь впав в заблуждение.
В основе добрых дел лежит добрый порядок.
Власть исподволь лишает нас всех наших прирожденных добродетелей.
Обращаясь к правительству за куском хлеба, они при первых же лишениях откусят руку, их кормившую…
Покуда жив стыд, не скончалась и добродетель.
Видимость беспорядка лишь подтверждает величие Бога, ибо порядок никак не вяжется у нас с идеей Высшей Власти.
Терпимость хороша, если она распространяется на всех — или если не распространяется ни на кого.
Тиранам редко требуется предлог.
Коль скоро богатство — это власть, всякая власть неизбежно, тем или иным способом, прибирает к рукам богатство.
Не могу взять в толк, каким образом можно предъявить обвинительный приговор всему народу.
Монархи любят водить дружбу со всяким сбродом. Это у них в крови.
Свобода не выживет, если народ продажен.
Для религии нет ничего хуже безразличия, ведь безразличие — это шаг к безбожию.
Чем больше власть, тем опаснее злоупотребление ею.
У клеветы — вечная весна.
Законы, как и дома, опираются друг на друга.
Каждый человек разоряется по-своему, в соответствии со своими склонностями и привычками.
Искуснее всего скрывает свой талант тот, кому нечего скрывать.
Каждый политик должен жертвовать на добро и потакать разуму.
Сделайте революцию залогом будущего согласия, а не рассадником будущих революций.
Идея может быть благовидной в теории и разрушительной на практике, и, напротив, — в теории рискованной, а на практике превосходной.
Государство, которое неспособно видоизменяться, неспособно и сохраниться.
Полагать, что задуманное будет развиваться по заранее намеченному плану, — все равно что качать взрослого человека в люльке младенца.
В тисках ремесла и легковерия задыхается голос разума.
Для торжества зла необходимо только одно условие — чтобы хорошие люди сидели сложа руки.
Своим успехом каждый человек в значительной степени обязан мнению, которое он сам о себе создал.